– Простите, а что именно мне нужно подтянуть? – уточняю я. – Сегодня же займусь…
Джоан вновь перебивает меня.
– Пылкая к знаниям, превосходно! – хвалит она. – Мы сейчас проходим Французскую революцию, и, прежде чем вы самонадеянно сообщите, что знаете тему, позвольте вас остановить, – приподняв маленькую ладонь, произносит она и ласково улыбается. – А вот и прибыл ваш репетитор.
– Вы меня звали? – доносится за моей спиной голос Уильяма Маунтбеттена.
Книга с глухим стуком падает из моих рук на паркетный пол. Я резко поворачиваю голову и гляжу на Уильяма. Он переводит сурово-хмурый взгляд с Джоан на меня. Я покрываюсь мурашками от холодности серых глаз. Вид у него усталый, воротник белой рубашки под галстуком в цветах академии небрежно расстегнут.
– Уильям, вижу, месье Гойар передал мою просьбу, – чуть не потирая руки от удовольствия, произносит Джоан на английском.
Маунтбеттен коротко кивает и продолжает буравить меня взглядом. Я не выдерживаю и отворачиваюсь, но чувствую его. Все сенсоры напрягаются и бьют тревогу. Уильям стоит слишком близко. Его дыхание опускается мне на макушку, слегка колыша волосы.
– Знакомьтесь, – начинает профессор Мак-Тоули. – Се…
– Мы знакомы, – резко прерывает ее Уильям. – Ламботт, – раздраженно произносит он, и я вновь ощущаю на себе его взгляд, – добрый день!
Звучит издевательски. Все внутри меня холодеет.
– Добрый, – тихо отзываюсь я.
– Значит, вы знакомы. – Губы учительницы расползаются в довольной усмешке. – Это замечательно! Тогда, должно быть, тебе не составит труда подтянуть Селин по истории?
Маунтбеттен делает шаг вперед, и мой локоть упирается в его живот. Для ледяной статуи, коей он является, его тело обжигающе горячо.
– Составит, – твердо произносит он. – В этом году у меня выпуск и без этого полно работы.
Он не тушуется под строгим взглядом Джоан Мак-Тоули. Напротив, тон его голоса как бы бросает ей вызов.
Выражение лица профессора меняется. Черты мгновенно приобретают некую заостренность и сосредоточенность.
– Я не привыкла слышать «нет», – неожиданно произносит она вслух. – Неужели откажешь старушке? – И вновь метаморфоза: она за одно мгновение из строгого профессора превращается в милую бабушку с ласковой улыбкой.
– Жаль, но я очень занят, – стоит на своем Маунтбеттен.
Я чувствую теплую вибрацию, исходящую от его тела, когда он произносит эти слова. Нужно сделать шаг вперед, но я будто врастаю в пол. Стою как вкопанная. По одному взгляду на Джоан становится ясно: она так просто не сдастся. Мадам жаждет поставить на место каждого несносного мальчишку в этой академии.