Я подумал и сказал:
– И еще мыло кончилось.
Потом подумал еще чуть-чуть и спросил:
– А тут разве есть поселок?
Анни снова замахала мне рукой.
– Скорее, перебирайся сюда!
Я прошел вниз по течению несколько шагов и с удивлением увидел, что там и в самом деле есть мост: заросший травой, покосившийся, с огромными дырами, через которые были видны камни на мелком речном дне, – но это был мост, и я никак не мог понять, как же я его не замечал раньше. Я ступил на него недоверчиво, тут же поскользнулся и чуть не упал, но вовремя ухватился за холодные влажные перила, покрытые мхом. Анни на том берегу заливисто захохотала гулким разбойничьим смехом.
– Ну и вид у тебя! Чего это ты так нахмурился? У тебя брови аж на нос наползли!
– Я не привык, – сказал я, пытаясь понять, почему мне так не по себе. – Не привык, чтобы надо мной смеялись.
– Да перестань. Давай руку!
Анни отложила удочку, подошла к противоположной стороне моста, больно схватила меня за локоть и помогла выбраться на крутой склон.
– Здесь тоже обрывистый берег, – объявила она. – Хотя и не такой, как наш, конечно.
Я смотрел на нее молча.
– Знаешь, почему у этой реки такие крутые берега? – загадочно спросила Анни. – Потому что раньше она была гораздо, гораздо глубже. Там, где мы с тобой стоим, была вода. И там, где начинается лес, – вода, и еще выше – тоже вода! Вода доходила примерно до четвертой ступеньки твоего крыльца. Ты можешь себе это представить?! И вода была мутная, темно-зеленая, жуткая, и по берегам росли всякие исполинские папоротники… И бродили кошмарные чудища… Сейчас кости этих чудищ находят на отмелях, они окаменели, превратились в песок, – а их, как найдут, сразу волокут в какой-нибудь краеведческий музей, вот до чего все это важно. И увлекательно, да? Они были настоящими властелинами мира, не то что мы…
– Раньше – это когда? – перебил ее я.
– Ну, в доисторические времена, что ты, не понимаешь, о чем я говорю? Это была грандиозная река. Страшная, смертельная река. Потом она начала мелеть, но все равно древние люди считали ее бездонной и поклонялись ей. А теперь что? Что теперь?
И Анни махнула на реку рукой, полная неимоверного разочарования. Река таинственно шелестела в сухой осенней траве.
– Теперь она в некоторых местах даже доходит мне до носа! – вступился я за реку.