Затем в наступление на восточном японском фланге перешла 1-я армия генерала Куроки, которая не смогла сразу прорвать оборонительную позицию 1-й русской армии генерала Линевича. Впрочем, это было не столь существенно, ибо русский медведь всё-таки сунул лапу в подготовленный для него капкан. Главковерх Куропаткин, считая по накалу боёв, что именно войска Куроки наносят главный удар, крайне неосмотрительно направил в поддержку 1-й армии почти все свои резервы.
Японский капкан стал неумолимо сжиматься уже в ночь с 26 на 27 февраля, когда на краю западного фланга японских сил начала наступление 3-я армия генерала Ноги. Стремительным броском армия Ноги форсировала реку Хун и устремилась на север параллельно реке Ляо, угрожая Мукдену окружением. А в это время почти все русские резервы разворачивались в противоположной части фронта – на востоке. Стремительно перебросить их на запад не было уже ни малейшей возможности, да и умения к этому у русских генералов тоже не было.
В штабе Куропаткина мгновенно наступил ступор. В конвульсивных метаниях был созван военный совет – мероприятие для полководцев масштаба Суворова, Скобелева или фон Гинденбурга, попросту немыслимое в разгар сражения. Что же делать? Решили послать на запад два кавалерийских полка, а также усилить патрулирование в районе Хсинминтуна – в 70 километрах на северо-запад от Мукдена. Казацкие патрули должны были установить силу и направление японского удара.
Это было смешно: выставить два кавалерийских полка против выходящей на оперативный простор 3-й армии генерала Ноги. Смехотворность этого решения стала понятна даже Куропаткину буквально на следующий день, поэтому для прикрытия Мукдена с запада стал наспех формироваться Сводный корпус генерала Дмитрия Топорнина.
Пытаясь как-то парализовать охват японцев, русский главковерх приказывает 2-й Маньчжурской армии нанести фланговый контрудар по наступающим дивизиям Ноги. Решение правильное, но, увы, уже опоздавшее: 2-я Маньчжурская армия сама получает мощный удар 2-й японской армии генерала Оку и едва способна удержать собственную оборону.
Победоносные колонны 3-й японской армии 1 марта 1905 года повернули на Мукден. Уже через четыре дня севернее Мукдена передовые батальоны Ноги перерезали «линию жизни» русских войск – железнодорожную магистраль Транссиба. Генерал Ноги получил в этот день лаконичное указание маршала Оямы: «Длинный змей не должен выскользнуть». А русский стратег Куропаткин в этот же день послал паническую телеграмму в Петербург: «Я окружён, резервов нет».