Выйдя на грунтовую дорогу, они с Дэном двинулись вдоль реки на юг, в сторону Уэйнсвилла; встающее солнце грело Рейчел левое плечо. Через несколько минут девушка заслышала вдалеке гул мотора, и сердце у нее екнуло, стоило поднять голову: спешащая навстречу машина была зеленого цвета. Но нет, то был не «паккард», и Рейчел устыдилась: даже теперь какая-то ее часть надеялась, что это мистер Пембертон спешит в Кольт-Ридж, чтобы каким-то чудом все исправить. Тот же стыд она испытывала и в минувшие два воскресенья, когда приходила на церковную службу в лагере, а после бродила у столовой с Джейкобом на руках, тщетно дожидаясь, не покажется ли мистер Пембертон.
Автомобиль пронесся мимо, оставив за собой серые клубы пыли. Вскоре Рейчел миновала каменный фермерский дом, из трубы которого вился дымок; на полях виднелись пухлые капустные кочаны и стебли кукурузы выше ее самой, ближе к дороге – тыквы и кабачки, пестрящие яркими красками на однообразном фоне зелени. Все это обещало урожай под стать тому, какой с приходом осени мог бы созреть и у них в Кольт-Ридж, если бы только отец Рейчел дожил до того, чтоб заняться собственными посадками. Их с Дэном обогнала подвода с двумя детьми, которые сидели позади, болтая ногами. Они пристально и серьезно оглядели Рейчел, словно угадав все, что выпало на ее долю в последние месяцы. Дорога выровнялась, подбираясь ближе к реке Пиджин. Под косыми утренними лучами вода сверкала целой россыпью золотых жил. «Золото дураков», – мелькнуло в голове.
Рейчел вспомнилось, как в прошлом августе, в полуденные перерывы на обед, она приносила еду в дом мистера Пембертона, а Джоэл Вон, с которым они вместе росли в Кольт-Ридж, уже ждал на крыльце. В обязанности Джоэла входило следить за тем, чтобы никто не помешал ей и мистеру Пембертону, и хотя Джоэл ни разу не сказал ни слова поперек, лицо его оставалось хмурым, когда он распахивал перед Рейчел входную дверь. Мистер Пембертон неизменно дожидался ее появления в дальней комнате, и Рейчел, проходя по дому, вовсю крутила головой, разглядывая электрические лампы, ледник, шикарный стол и мягкие кресла. Попав в место, полное подобных чудес, пусть всего на полчаса, она чувствовала себя так, словно листала каталог рождественских подарков от универмага «Сирс». Даже еще лучше: ведь ее окружали не картинки или словесные описания, а сами вещи. Впрочем, не это привело ее в постель мистера Пембертона: он сам обратил на нее внимание, предпочел Рейчел всем прочим девушкам в лагере, включая ее подруг и ровесниц Бонни и Ребекку. Рейчел воображала, что влюблена, хотя откуда ей было знать? Он ведь стал первым мужчиной, поцеловавшим ее, и тем более – первым, с кем она легла. Может, вдова Дженкинс все же права и, будь рядом мать, Рейчел повела бы себя благоразумнее? Но мать бросила их с отцом, когда дочке было всего пять лет.