Конечно, её женская непривлекательность служила охранной грамотой неопытности и целомудрию. Хотя кухарка ехидничала, что на каждую внешность найдется ценитель. Но как же хотелось красоты, притягивающей к себе восхищённые взгляды!
Утешением и предметом восторга неискушённой Лизы стало новое платье, которое мадам называла чуднЫм словом «униформа». Наконец-то, как и подобает юной девице, она начала обзаводиться нарядами! Девушка ласково касалась платья, висевшего на плечиках, и хлопчатая шотландка, из которой пошили наряд, приятно шуршала в ладонях. Облегающий лиф с наглухо закрытым декольте, юбка средней пышности, серый мышиный цвет – то что нужно для рабочей одежды. Из украшений – крахмаленный кипенно-белый воротничок и белоснежный фартук с рюшами. Дополняли наряд исподняя маркизетовая рубашка и нижняя юбка из хрустящего кремового коленкора, их было по несколько штук и полагалось менять ежедневно.
Это первое приличное платье, купленное для неё, а не перешитое из старых маменькиных салопов, батюшкиных сюртуков и пожелтевшего тюля. Модистка приходила в родительский дом раз в полгода и неделю строчила на привезенной с собой машинке Зингер, в специально отведенной комнате, перелицовывая одежду для всего семейства. И хотя мастерица пыталась украсить скудными художественными средствами Лизины наряды, они получались жалкими – мешковатыми, затасканными.
Не доверяя прачке, Лиза чистила обожаемое платье сама, для чего завела специальную щетку. Обедала она теперь с обязательной салфеткой, заткнутой за воротник. Шутка ли – малейшее жирное пятно испортит весь её гардероб! И проходя мимо больших зеркал, всегда украдкой любовалась собой, стесняясь вертеться перед отражающей гладью как остальные местные барышни. Дешёвенькие чулки и удобные туфли на низком каблуке из грубой воловьей кожи также восхищали неизбалованную девушку. Каждый вечер, невзирая на усталость, Лиза смазывала обувь гусиным жиром и натирала суконной тряпицей до блеска.
К приятностям новой жизни относилась и комната во флигеле, стоявшем за домом, в глубине сада. Лизавета, которая всегда делила помещение с младшими сестрами, наслаждалась покоем и уединением в маленьком, зато теплом и светлом жилище.
И столовалась горничная неплохо – её наняли со столом, чаем и сдобой, до которой она большая охотница. Кухарка подкладывала Лизе кусочки повкуснее и пожирнее, резонно отвечая остальным девушкам, что Лизавете поправиться не страшно, она фигурой на жизнь не зарабатывает. Говорила Аксинья по-доброму и никто не обижался.