Катя переживала до конца поездки, опасаясь, что кондуктор вновь заявится, но всё завершилось благополучно. И при высадке из вагона, на перрон московского вокзала, он даже помог ей спуститься и вынести саквояж, заискивающе улыбаясь. Девушка в удивлении смотрела на него.
– Доброго пути, сударыня! – угодливо и льстиво кланялся он. – Благодарность Вашему другу от жены моей и деток, за щедрость и доброту.
– В чем дело, любезный? Вы это о чём?
– Ну как же-с, как же-с! Такой щедрый господин за Вас похлопотал-с! Большой человек, надо понимать-с!
Катя догадалась. Александр заплатил за неё! И что он там бормочет про большого человека? Она смотрела на кондуктора, размышляя расспросить или нет. Но высокомерие, и нежелание опускаться до лишнего контакта с обслугой, решили дело. Тем более, что у неё впереди и так много забот. Александр подождёт. Его визитная карточка была убрана в кармашек саквояжа, к другим бумагам.
Глава 17. Лиза и Матильда. Август, 1895 год.
Прошел всего месяц после смены власти, а в их маленьком мирке уже наступили непростые времена. Наши героини чувствовали усиление враждебности Катеринки, по-прежнему не зная причины. И если в отношении Матильды можно предположить соперничество, то неприязнь к Лизавете оставалась за гранью понимания. Они продолжали общаться, но с осторожностью. Когда Катеринка видела подруг вместе, непременно делала язвительные замечания на тему распущенности и лени нынешней прислуги, находила горничной задание и немедленно отсылала исполнять.
Катеринка урезала траты на хозяйство, выбрала из девушек фавориток и стала плести интриги без стеснения, стравливая и ссоря всех между собой. Теперь некому было её остановить. Класс посетителей снизился. Нынче в заведении принимали не только респектабельных господ по вечерам, а ввели дневные посещения, для мелких приказчиков, студентов и даже проезжих извозчиков. Назначались дежурные девушки, которые занимались новой клиентурой поочередно. Несколько работниц уволились, и Катеринка заменила их девками совершенно пошлого пошиба, с большими проблемами по части гигиены и манер. Лизавета, шокированная беспорядком и грязью в их комнатах, изнемогала от работы.
Аксинья тоже ворчала. Готовить приличные блюда из того, что теперь закупалось по распоряжению новой хозяйки, становилось всё труднее.