В те минуты короткого общения Ованес не избежал искушения дерзновенно глянуть прямо в голубые глаза великой княгини. Екатерина ответила таким же прямым взглядом.
– Ваш отец оказал Престолу Российскому большие услуги в отношениях с Персией, – прозвучал ее глубокий, обволакивающий голос. – И я знаю, что и вы идете по стопам родителя, унаследовав его дарования. Искренне желаю видеть вас своим другом, Иван Лазаревич.
Последние слова прозвучали приглушенно и грустно. Очевидно – она нуждалась в сторонниках.
И вот теперь эта обаятельная женщина как никогда близка к Престолу. Ревностные ее приверженцы строили планы свержения Петра Третьего. Ованес об этом знал, хотя сам не посещал тайные собрания. Но одобрял их. Отношения семьи Лазаревых с Екатериной обещали стать приятными и взаимовыгодными.
Все ожидали переворота, но произошел он неожиданно и стихийно. Без труда был арестован император Петр Федорович, и в Казанском соборе полки присягнули новой государыне. Все надеялись на перемены к лучшему.
Пришел наконец счастливый день и для Ованеса. Порывистый, вдохновенный Григорий Орлов ворвался к нему, едва не стащил с постели.
– Вставай, Иван Лазаревич, готовься. Сегодня быть тебе на приеме у государыни. Царица желает видеть тебя.
Ованес перекрестился.
– Слава Богу!
В дар Екатерине он приготовил драгоценную, в каменьях, табакерку с овальным портретом Петра Первого. Государыня приняла подарок благосклонно и намек поняла: Петр благоволил к армянам, и от его духовной преемницы Ованес ожидал того же.
– Я желаю найти в лице господ Лазаревых деятельных и преданных сотрудников.
Чуткий Ованес уловил настроение Екатерины – ей, как и раньше, по-человечески нужны друзья. Она старается не выказывать настоящих чувств, но ей тревожно, не по себе. Смерть супруга, бывшего императора, заключенного в Ропше, единодушно признали следствием убийства.
«А ведь слухи эти ни на чем не основаны, – подумалось Ованесу. – Слаб здоровьем был молодой государь, а такие события кого угодно вгонят в гроб, если где-то в теле есть слабина. Удар, может, с ним приключился, или что другое…»
– Поделюсь с вами тревогами своими. Казна у нас истощена, и так мало людей! – откровенничала Екатерина. – Как ни прискорбно, смертность среди народа растет. Умирают, чаще всего, еще во младенчестве. Многое надо разрешить прежде, чем позволить иностранным державам втянуть нас в военные действия. Дадут ли нам на это время? Вот о чем я спрашиваю себя с тревогой.