Город разросся строениями и вне стен. Ворота были уже заперты, а люди, особенно дети, бежали навстречу колонне войск с криками:
– Паписты идут! Эшбахт идет!
«О, меня тут знают!» – отметил Волков.
Дети, одновременно и радостные, и перепуганные, глазели на колонны солдат. Бабы выбегали ловить ребятишек, хватали за руку, уводили прочь.
На пригорке, с которого было хорошо видно и город, и посады вокруг, собрались офицеры. Стены города были невысоки, как и говорил Дорфус, башни – рубленые квадраты, старый ров давно оплыл от дождей. Горожане и вправду страха не знали, наплевав на укрепления.
– А стены-то толстые, – сказал Эберст, оглядываясь.
– Толстые, но в трещинах, – отвечал ему капитан Дорфус, он указал рукой. – Удобнейшая восточная стена. Вон на том холме можно поставить пушки.
– Верхушку надобно срезать, – сразу заявил капитан Пруфф, – иначе пушки я там не поставлю.
– Инженер Шуберт, делайте, как надобно капитану Пруффу, – велел Волков, – и как можно быстрее.
– Срежьте верхушку холма и постелите доски, чтобы при откате мне в земле не вязнуть. Тогда стрелять я быстрее буду, – принялся объяснять артиллерист. – А с восточного склона холма еще и ступени прорубите, чтобы моим людям сподручнее было ядра и порох к орудиям подавать.
– Хорошо, я сейчас же начну, – пообещал инженер.
– А я пока начну бить им по южным воротам, они самые большие, кажется, и место напротив, за мостом, удобное, как раз для двух пушек – поставлю и выбью ворота к чертовой матери, – продолжал Пруфф. – Не могли бы вы, господин генерал, дать мне роту людей в прикрытие? Там посады вокруг, вдруг враг на вылазку отважится.
Волков засомневался: нужно ли сие? Да, там действительно было удобное место для орудий, прямо напротив ворот, но это место также удобно и для вылазки врага. Открой ворота да пройди старый подъемный мост – вот тебе и пушки, которые ворота ломают, трофей. А если эти пушки потерять, так можно и возвращаться к реке, а после и на свой берег плыть: кампания окончена.
– Надобно ли это? – спросил он, ставя под сомнение слова Пруффа.
– Уж поверьте мне, господин генерал, – говорил капитан Пруфф с привычным для него апломбом, – я дважды осаждал города, дважды сам в осадах сидел, еще раз осаду сбивал. Ничего того, что не надобно, я делать не буду. Разобью им двери еще до ночи, они кинутся сюда их латать, всю ночь провозятся, – а стену укреплять, которую я поутру начну бить, им времени не останется. Главное, чтобы вылазку их не прозевать, посему я и прошу у вас роту людей.