В тот вечер я закрыл ворота за сингапурцем и долго сидел на берегу реки, пока мне не позвонил дедушка.
– Слышал, ты помог Цаю? – спросил он.
– Скорее, это он меня сделал… – раздражённо заметил я.
– Помнишь, что я говорил тебе про скупость?
– Помню… – ответил я.
– Цаю было очень нужна эта вещь. Не могу рассказать подробностей – но просто поверь, что всё к лучшему.
– Да я верю… – сказал я, вздохнув. – Всё в порядке, правда. Просто хочу немного один побыть. Спасибо тебе за поддержку.
– Пожалуйста, – ответил дедушка.
Мой московский склад представляет собой три стандартных сорокофутовых контейнера. В одном их них я устроил что-то вроде уютного гостиничного номера с дорогой отделкой и всеми удобствами. В двух других поставил стеллажи, которые постепенно заполнялись приобретёнными мной настоящими вещами.
Каждый ценитель организует свои склады по собственному разумению. Кто-то сортирует настоящие вещи по свойствам, кто-то – по размеру, стране или региону происхождения. Дедушкины склады состоят из трёх отделений: мужского, женского и среднего. В них, соответственно, находятся вещи, распределённые по родам в русском языке. Мешочек настоящего кофе, кстати, у него стоит в «мужской» секции.
Я же предпочитаю сортировать настоящие вещи по времени покупки. Не в хронологическом порядке – а в зависимости от того, когда была совершена сделка: днём или ночью. Какой-то особенной причины именно для такого разделения нет, впрочем, как и в любых других случаях. Так что можно считать это просто моим капризом.
Жилой контейнер моего склада расположен торцом к воде. Перед ним я оборудовал небольшую площадку с грилем, диванчиками и уличным душем. На площадке даже зимой довольно уютно: инженеры одной особенной технологической фирмы создали по моему заказу хитрую систему воздушных тепловых штор для изоляции пространства. Она обошлась мне в целое состояние, но мне очень нравится ощущение нематериальных стен, которое она даёт.
Мне кажется, это очень здорово: сидеть в домашнем халате на мягком кресле, когда вокруг мороз со снегом, а у тебя, в созданном искусными инженерами микромире – тепло и сухо. И между промозглым холодом и уютом нет ничего, кроме воздуха. Стоит протянуть руку – и кожа мгновенно покроется пупырышками от холода.
Впрочем, до настоящих морозов ещё далеко. Днём жарило солнце, лишь к вечеру с воды повеяло сентябрьской прохладой.