– Я держу отчет перед личной секретной службой императора! Ты же понимаешь, что это значит?
– Так точно, господин префект.
Предательские щеки, не горите так ярко!
– А мне кажется, что нет! – Префект вскочил. – Если до следующего раза не найдешь сведения о том, что охраняет организация, я заберу это силой.
Он взволнованно вытер высокий лоб.
– А ты… ты живешь и спишь с заговорщиком, – сказал, словно плюнул грязью. – Никто не будет разбирать, по чьему ты там указу. Тебе все ясно?
– Да, господин префект.
И ей стало все окончательно ясно. Она не была никогда ему кем-то. Она все та же ничья дочь. Сирота. И по-прежнему никому не нужна.
А капитан?
Хотя что капитан… Она предатель. Змея, забравшаяся в теплое ложе.
Ну что ж… пусть будет так. Еще шесть долгих месяцев впереди. Месяцев, когда она забудет, что она ничья дочь. Что она ничей солдат. Шесть месяцев, когда она будет просто женщиной. Его женщиной. А потом можно и умереть.
Все равно никто не вспомнит.
И она дарила ему нежность. Отчаянную. Безысходную.
И считала дни.
А дни убывали пугающе быстро.
Пока их не осталось совсем.
– Капитан Фенг? – тихонько позвала Сю-Ин.
Капитан неохотно отложил свиток и хмуро посмотрел на вошедшую.
– Могу я с вами поговорить?
– Нет. Я занят.
– Это важно, – умоляюще проговорила Сю-Ин.
– Не думаю. – Как всегда категоричен.
Она неуверенно помялась.
– Капитан. Это действительно важно.
Фенг обреченно вздохнул.
– Говори. Только быстро.
Сю-Ин набрала воздуха:
– Я агент императора.
– Я в курсе. Что-то еще?
Она застыла, а он невозмутимо спросил:
– У тебя есть еще что сказать?
– Тогда… вы… и я… почему?
Зачем дрожат эти предательские слезы!
– Потому что пока ты здесь, император не направит мне другого шпиона, которого мне снова придется вычислять.
Слезы все-таки хлынули.
– Что? Расстроилась? – Он усмехнулся. – Думала, это ты такая молодец?
Как больно. Сю-Ин проглотила слезы. А со слезами и разом все остальные чувства – она заслужила.
И она стояла, словно забытый кем-то пустой сосуд. Некрасивый, надтреснутый, заляпанный чужими жирными пальцами.
– Мне все равно, – глухо проговорила она. – Если я через два дня не доложу о сокровище, которое вы охраняете, тайная служба заберет его силой.
– И почему ты мне об этом говоришь?
Образ – тонкий, холеный, надменный всплыл перед глазами. Сю-Ин ответила: