Зал испуганно ахнул. Блеснул стремительный росчерк, на хозяина дохнуло ветерком, и металл тяжело воткнулся в деревянную стену – точнехонько между пузатыми бутылями. А на стойку плавно опустился реденький седоватый локон.
Зал молчал.
Берк невозмутимо подошел к стойке, перегнулся всем телом, сцапал нож, едва не опрокинув бутыли, и отошел обратно, лениво перекидывая лезвие между пальцами.
Хозяин глупо заморгал и пощупал непривычно короткий ежик над ухом.
– Может, все-таки песня? – решив не упускать момент, снова спросил Тамаш.
– Да Тьма с тобой! – ощупывая ухо, отмахнулся трактирщик. – Вон табурет, садись.
Тамаш оглянулся: в противоположном углу, почти вплотную к столам, торчал одинокий табурет. Лекарь довольно кивнул и приглашающе указал Эстер на импровизированную сцену. А дальше все прошло как в тумане: они вдвоем пели; Эстер играла; из зала летели просьбы; чьи-то нестройные голоса самозабвенно подпевали. Иногда, под напором чужого, грубоватого веселья девушка сбивалась, но под скучающим взглядом сидевшего неподалеку Берка никто не решался освистать их.
Когда же это наконец закончилось, их усадили за стол и поставили по доброй плошке наваристой мясной каши, а после выделили целый сеновал, устроенный над конюшней, куда они забрались уже в глубокой ночи. Эстер почти мгновенно провалилась в сон. А Тамаш дождался, пока орк и далла устроятся, и тихонько позвал:
– Берк?
В темноте раздался усталый вздох:
– Чего тебе не спится?
– Зачем ты помог мне?
– Не люблю говнюков.
Тамаш тихонько засмеялся.
– А откуда ты так хорошо знаешь наш язык?
– От Вигмара, – на удивление легко ответил Берк. – Мы раньше бывали в ваших краях.
– И ты поэтому отправился с нами?
– Хватит вопросов, – осадил его орк. – Горло заболит, менестрель.
Тамаш усмехнулся и довольный устроился отдыхать.
Утром они наскоро собрались и поспешили покинуть сеновал, пока кому-нибудь из ранних посетителей не взбрело в голову попросить еще песню. На мелочь, которой вчера их отблагодарили слушатели, в другом конце городка купили завтрак – теплые сдобные краю̓шки и крынку молока. Так, закусывая и запивая на ходу, они двинулись дальше.
Когда перекус закончился, Эстер вместе с Ксатрой отделились и тихонько продолжили начатые накануне занятия. Берк сначала с любопытством прислушивался, чем ужасно нервировал Ксатру, но потом ему это наскучило, и он оставил девушек и зашагал в гордом одиночестве.