– Я тут подумал, – сказал Макс. – В словах Китаи есть смысл.
– Не замечаю, – покачал головой Тави.
Макс крякнул:
– Слушай, Тави, ты мне друг, но, во́роны, бываешь иногда таким слепым…
– Ты это о чем?
– Ты, чтоб тебя, алеранский принцепс, парень, – ответил Макс. – Образец, так тебя и так, – или должен им быть.
– Смешно, – заметил Тави.
– Ясно, смешно, – огрызнулся Макс. – Но хочешь не хочешь, пост этого требует. Всегда и всюду являть пример чести и достоинства молодого алеранского гражданина.
– И что? – вздохнул Тави.
– А то, что принцепс не вправе смущать умы, – ответил Макс. – Любовница – одно дело, бастарды – другое.
При слове «бастарды» Макс невольно скривился. Он сам был зачат отцом, консулом Антиллы, с любовницей-танцовщицей. Второй законнорожденный сын, Красс, лишил Макса и титула, и прав. Тави знал Макса всю жизнь, знал и о том, с каким трудом его, бастарда, принимало гражданское общество Алеры.
– Ничего такого у нас не будет, Макс, – сказал Тави. – Для меня, кроме Китаи, других нет.
Рослый антилланец тяжело выдохнул:
– Ты меня не понял.
– Ну так объясни.
– Я к тому, что вопрос, с кем спит принцепс, – важный вопрос, – ответил ему друг. – Уже бывало, что соперничество за Корону приводило к войнам, Тави. И хуже того… Во́роны, оставь старик Секстус пару бастардов, одним Великим фуриям известно, что бы они натворили после убийства твоего отца.
– Тут я не спорю, – кивнул Тави. – Это важно. И все равно я не понял, к чему ты ведешь.
– Веду к тому, что тебя до прошлого года никто не знал как сына Септимуса, а когда и узнали, ты воевал себе где-то на задворках. Приемов не устраивал.
– И то правда.
– После нашего возвращения все изменится, – продолжал Макс. – За тобой все будут следить орлиным оком. Будут совать нос в твою жизнь – где можно и где нельзя, – и любой гражданин с дочкой подходящего возраста постарается сделать из нее Первую госпожу. – (Тави насупился.) – Ты хочешь жениться на Китаи, – утвердительно проговорил Макс. Тави кивнул. – Этим ты многих возмутишь. И эти люди обернут против нее любую крупицу неблагоприятных сведений, будут на нее давить, как сумеют, а ты, продолжая жить с ней, как жил, дашь им точку опоры.
– Честное слово, мне дела нет, что они там подумают, Макс, – буркнул Тави.
– Ты что, дурак? – устало осведомился его друг. – Ты станешь Первым консулом Алеры. Тебе предстоит вести за собой народ и граждан с самыми противоречивыми интересами. Если ты не наберешь достаточно сторонников, готовых за тобой пойти, пострадает множество людей. Соберешься послать помощь опустошенному наводнением графству, а Сенат наложит вето, или перехватит поставки, или обрежет финансирование. Станешь разбирать спор между патрицием и гражданином, а обе стороны будут на тебя коситься, что ты ни делай, и в конечном счете все будут целить в тебя, пока кто-нибудь не попытается отнять у тебя Корону.