* * *
Кодзи прекрасно понимал, какое значение имеет цвет зонтика, с которым Юко пришла его встречать.
В тот летний день два года назад у нее был такой же зонтик. Ссора в больничном сквере. Жесткий, бессердечный разговор. Потом ужин, во время которого почти ничего не было сказано. Затем неожиданная победа Кодзи. Покорность Юко. И в девять вечера произошел инцидент. Но сколько бы Кодзи ни возвращался к тому дню, когда Юко прогуливалась с ним в полдень под голубым зонтиком, не было никаких признаков, что вечером все закончится кровопролитием.
* * *
Голубой зонтик на пирсе – не знак жажды утолить желание. Это цвет раскаяния. Здесь нет никаких сомнений. Что касается зова плоти, Кодзи вполне удовлетворил его прошлой ночью в Нумадзу благодаря деньгам, которые Юко передала начальнику тюрьмы. С ее молчаливого согласия Кодзи потратил их именно так. Поздно вечером Кодзи показалось мало одной, и он вызвал подкрепление. Девушки поняли, чего он хочет, и испугались. После робких, трусливых ласк он проснулся в гостинице между двумя девушками. В беспощадном свете утреннего солнца, проникавшего сквозь шторы, развел руки в стороны, чтобы коснуться того, что так долго и явственно жило в его сознании. Однако это не потревожило сон его подружек.
Сокрытая внутри жалкая плоть, цветок мирта, облегчающий похмелье, энтропия души, на время обретшей форму, нечто очень далекое и никак не связанное с воспоминаниями и представлениями заключенных.
* * *
Когда Кодзи сошел на берег, Юко увидела перед собой молодого человека – более бесшабашного, чем прежде. Он немного похудел, но нисколько не утратил прежней энергичности. На нем был летний пиджак и рубашка с расстегнутым воротом, и он весело помахал рукой. В другой руке он держал небольшую сумку.
– А ты не изменился, – сказала Юко вместо приветствия, сдвигая зонтик вбок. В тени зонта ее бессменная темная помада отливала виноградным блеском.
– Прежде чем идти в дом, я хотел бы немного поговорить, – произнес Кодзи слегка охрипшим голосом.
– Да, было бы неплохо, но в деревне нет ни одного кафе.
Неторопливо описав круг корзинкой, которую держала в руке, Юко обвела взглядом окрестности. На берег сошли всего два или три человека и быстро покинули пирс в сопровождении встречавших. «Рюгу-мару № 20», не теряя времени, развернулся и направился к выходу из бухты; за ним тянулся волнистый кильватерный след и поднялась легкая волна.