«А вы научите меня после боя столь же виртуозно владеть лопатой, как только что сейчас продемонстрировали?», – пошутил политрук.
«Непременно научу, товарищ политрук!», – отвечает улыбнувшийся сержант.
Лишь с третьей попытки, наступив сапогом на залитую кровью спину фашиста, сержанту удаётся выдернуть сапёрную лопатку из него.
В эту же секунду он чувствует сильный удар в руку и вскрикивает от боли: немецкая пуля попадает ему в локоть правой руки и пробивает её насквозь.
Отбив вражескую атаку, политрук подбирает с земли свой брошенный автомат и приказывает всем возвращаться в окопы, где меняет диск для продолжения боя.
Политрук перевязывает руку сержанту и приказывает ему уходить с позиций вместе с другими ранеными: «Наши машины с ранеными вот-вот отправятся. Догоните их, а когда подлечитесь, придёте к нам на выручку».
Машины с ранеными стали выбираться с прифронтовой полосы, петляя среди деревьев. Преодолев лесополосу, они устремились в Сталинград. Они должны были проскочить через деревню.
Но три немецких танка прорвали фланг советской обороны и ударили в обход. Видя вдали клубы пыли за несущимися на полном ходу полуторками, уходящими в сторону Волги, они открыли беглый огонь с максимальной дистанции. Снаряды взрываются то слева, то справа от степной дороги и подпрыгивающих на бугорках полуторок. Под обстрелом Валерий приказывает шофёру развить самую высокую скорость, но танки по-прежнему рассчитывают добиться попаданий с такой предельной дистанции. Наконец колонна машин с ранеными солдатами по просёлочной дороге влетает в деревню, чтобы как можно быстрее проскочить её. Но танкисты, видя вдали в бинокли мелькающие за избами и сараями полуторки, не прекращают азартно вести огонь. Теперь их снаряды поражают избы, курятники, сараи, колодцы. Один за другим вспыхивают деревянные дома и постройки. Один из снарядов поражает прямым попаданием полуторку, и она объята пламенем. В другие полуторки попадают осколки, но они не сбавляют хода. Две последние машины объезжают горящую полуторку: увы, там некого спасать. Через полминуты машины пролетают деревню и скрываются в клубах дорожной пыли.
Из вспыхнувших изб выбегают люди, в основном женщины, дети и старики. Мужчин призывного возраста в деревне не осталось после последнего весеннего призыва. Те, кто мог ранее уйти из деревни, давно покинули её. Теперь и все те, у кого сгорели дома, вынуждены покинуть её, взяв самое необходимое, став беженцами, чтобы не оставаться на пепелище.