Валерий знал, что, захватив позиции, немецкие танки рванут в беззащитную деревню. Сведения пленных о дислокации немецких частей были переданы в штаб, и теперь он с надеждой всматривался в небо. Но наши самолёты по-прежнему не появлялись, и надежды на удержание позиций таяли с каждой минутой.
Ещё около часа продолжалась битва у леса. Немцы, не считаясь с потерями, упрямо наступали. Наши бронебойщики почти в упор били из длиннющих противотанковых ружей по немецким танкам. На подступах к окопам происходили многочисленные контратаки красноармейцев и рукопашные, штыковые бои с криком, бранью и матом. Немецкие пехотинцы врывались в окопы, последнюю линию обороны, где яростный бой не прекращался. Двадцать пять горящих немецких танков безжизненно замерли на поле сражения, и от них высоко вверх шёл густой и чёрный дым при безветренной погоде. Все советские орудия были подбиты. Горел и лес возле последней линии окопов. Повсюду вперемешку с немецкими солдатами лежали погибшие красноармейцы. Но силы у красноармейцев и войск СС были слишком неравными. Исход боя определил значительный количественный перевес сил немецко-фашистских войск.
Оберштурмбанфюрер СС Шольц связался по рации из командного танка с генералом фон Виттерсгеймом и доложил о взятии русских позиций, а также о найденном убитом русском командире. Генерал спросил про потери и узнав, что из 43 танков уничтожено 25 машин, сказал с сарказмом: «Поздравляю вас, Шольц! Наконец-то, вы одолели врага, уступающего вам в силах в несколько раз. У русских было только пять орудий перед боем, а у вас 43 танка. Вы заплатили за каждую русскую пушку пятью танками. Если бы этот русский майор остался жив, то мне следовало бы поздравлять его, а не вас. В двух боях с уступающим вам в силах противником вы потеряли 47 танков за какую-то деревеньку. Ещё одна такая Пиррова победа, Шольц, и у меня не будет танков, чтобы взять Сталинград! Я вас тогда пересажу с танка на велосипед и будете штурмовать Сталинград верхом на нём. Выдвигайтесь к деревне и займите её. Мои части подойдут к вечеру».
Через час оберштурмбанфюрер СС Шольц с восемнадцатью танками и марширующей пехотой вошёл в сожжённую деревню. Лишь несколько построек уцелело после танкового обстрела. Все немногочисленные её жители ушли прямо перед их приходом.