Преодолев несколько витков очереди, Аня увидела, как оживились те, кто стоит в хвосте, и приготовились говорить, но она прошла мимо них. Казалось, и теперь ей сказали, как в пазике: знаю я, куда ты идёшь. Почему же вас таких сразу не вычисляют и не изолируют?
Но среди тех, кто стоял около регистратуры – пары бабушек и нескольких неприметных женщин, – на Аню никто особенно не обратил внимания. Она спокойно дождалась своей очереди, чуть позже перейдя в другой коридор, к кабинету участкового психиатра, который вёл приём в тот день.
Дождавшись своей очереди и там, когда было назначено, Аня вошла в тесный, заставленный шкафами кабинет и сразу встретилась глазами с кучерявой, среднего возраста женщиной, прихлёбывающей чай. Аня села и тут же наткнулась на вопрос:
– Ну, говори. Голоса слышишь, что ли?
– Нет… – растерянно ответила она, понимая, что отчасти врёт.
– А что же тогда тебя сюда привело?
Аня пересказала ей самое начало – про приступы страха и тошноты в школе и не только, а потом немного про учёбу, и врач сразу же заворковала:
– Так это тебе в дневной стационар надо. Каникулы у тебя сейчас, говоришь? Так вот, походишь десять дней и всё забудешь… ну, на время. Тем более, это бесплатно, – и сразу же встала, схватив Аню за предплечье, и та чуть не поскользнулась в бахилах.
Вместе они вышли из кабинета и отправились куда-то в противоположную часть здания. Зашли за дверь, на которой значилось «Дневной стационар», и врач скрылась в кабинете заведущего, а Аня осталась в коридоре, под взглядами санитарок на входе и стоящих вокруг людей. Мимо неё, к двери наружу, прокралась девушка, которая явно боялась эту самую дверь открыть, и Аня сделала над собой усилие, чтобы не смотреть на неё. Это было неприлично, почти так, как смотрели на неё те люди из очереди за справкой на водительские права, – но теперь она не могла ничего с собой поделать.
Тем временем дверь в кабинет заведующего открылась, и её позвали. Аня вошла. За столом спиной к окну сидел лысый усатый мужчина лет шестидесяти. Понаблюдав за тем, как Аня садится, он сложил руки в замок и сам проложил нить, гораздо более толстую и прочную, чем удавалось ей самой с другими людьми.
Она посмотрела ему в глаза и спросила:
– Мне начинать?
Он кашлянул и посмотрел на часы.
– Подождите, пока доктор вернётся.