– Вы, видимо, едете на ярмарку? В этом году она должна быть лучше прошлогодней, – вежливо обратился я к старушке.
Но ее лицо не меняло выражение, а взгляд был сквозь меня. Гуси даже не обратили на меня внимание, а продолжали таращится на Азиру.
– Очень долгая поездка, – растягивала госпожа Вересова каждое слово.
Мы проехали большую часть пути, когда послышался скрип тормозов. Поезд остановился без видимой причины.
– Ну что ещё? – Азира устремила взор к потолку, как будто спрашивая у неба «за что?».
– Не переживайте. Сейчас мы всё узнаем, – сказал я.
Мои слова были услышаны – появился проводник.
– Уважаемые пассажиры, мы приносим свои извинения. В нашем поезде возникли технические проблемы, решение которых займёт время.
Пассажиры возмущенно загомонили.
– Азира, как Вы относитесь к прогулке? – спросил я шёпотом.
– Думаю, в сложившейся ситуации у нас нет другого выбора.
Осенняя дорога. Желтая роща на фоне черного грозового неба выглядела как последний оплот летнего света и тепла. Я нёс обе сумки и задумчивым взглядом обводил деревья. Порыв холодного ветра заставил поёжиться.
Азира надела перчатки.
– Хотите, я поделюсь своими мыслями о мире? – спросил я.
– Что мне терять, так хоть веселее будет идти.
Мой монолог сопровождало шуршание первой опавшей листвы.
– «Мир широк настолько, насколько широко твоё сознание». Чем больше граней, сторон жизни тебе известно, тем объёмнее ты воспринимаешь мир. Хорошо, если в твоём сознании нет стереотипов. Это своего рода рамки, ограничивающие как мир от тебя, так и твой внутренний мир от себя же самого. Словно ты мотылек, застрявший между двух оконных рам.
– Дорогой Рад, пожалейте меня и скажите более простым языком.
– Хорошо… Возьмём узкого специалиста, к примеру, учёного физика. На мир он будет смотреть лишь с позиций науки и, возможно, от его внимания будет что-то ускользать. Положим, на дерево во время грозы он будет смотреть, как на предмет, который прекрасно будет гореть при поражении его молнией. Понятиями искусства он не будет руководствоваться. Или возьмём выдающегося художника. Он, в свою очередь, разглядит все цвета этого же дерева, игру света и тени. Но не будет знать прочности, плотности и других свойств древесины. И тот, и другой специалисты будут видеть дерево в рамках своей науки и своего дела. В их головах будут части мозаики.