– Отложите платье. Вам необходимо сосредоточиться на области солнечного сплетения.
– Как это? – тут же начала ловить мудрость девушка.
– Почувствуйте тепло. Найдите его. Оно по характеру будет схоже с тем, которое вы ощутили вчера после прогулки.
Молодая графиня даже закрыла глаза.
– Чувствую.
– Замечательно. Теперь постарайтесь тепло от кончиков пальцев ног и от макушки головы ручейками пустить к солнечному сплетению. Так, чтобы все тепло вашей души сжалось в этой точке.
Девушка побледнела и начала шататься, ища руками опору. Я подхватил её.
– Не так быстро. Дорогая ученица, отпустите ручейки обратно, – к юной графине начало возвращаться сознание. – Всё верно. Ничего страшного, в следующий раз обязательно получится.
Мои последние слова сопровождались каким-то странным шумом, будто лопались пузыри. До сознания медленно доходила мысль, что я явно о чем-то позабыл. Затем последовал треск стекла. Боковым зрением я увидел пролетающие синие струи и резко увел Азиру в сторону.
Графиня уставилась тупо на подол надетого платья – он был прожжен на уровне колена.
– Рааад, – всю усталость как рукой сняло, – Второе платье….
– Кажется, у вас есть хорошая причина быть сегодня в моем платье. А это вас полнило, – не знал, что ответить я.
– Что?! – задохнулась девушка.
Я в очередной раз убедился, что явно плохо разбираюсь в женской моде и психологии. Надо на досуге уделить время изучению данному аспекту, а то Азира точно убьет меня.
Утренний воздух был наполнен свежестью после ночного дождя. Глаз радовали пушистые звёзды хризантем и георгинов, выглядывающих из корзинок цветочниц. Я улыбался девушкам, сидевшим и стоявшим по обеим сторонам тротуара. По дороге же двигались телеги, груженные мешками, пивными бочками, корзинами с яблоками. Люди спешили на ярмарку. А мы свернули в переулок не менее оживленный. Нам следовало добраться к музею коротким путем, и я повел нас через улицу, на которой расположились трактиры. Из одного такого рослые молодцы, вооруженные дубинками, выводили загулявшего крестьянина. Он грязно ругался и дергался, но вышибалы завели ему руки за спину и прихватили за шею, так что гуляка чуть ли не клевал брусчатку.
Я шел пружинящим шагом и подмечал для себя отсутствие явных признаков наличия нетленных. Азира же шла немного скованно, совершенно забыв о враждебности к моему платью. Я догадывался, какие чувства сотрясали её душу: тревога, которая не даёт радоваться окружающему, когда ждёшь удара откуда угодно и когда угодно. Гулять в тумане в первый раз, когда сам толком не умеешь скрываться, всегда страшно.