Наутро натруженные мышцы приветствовали его болью, но Грог стиснул зубы и решил ничего об этом не говорить. На вопросы типа: «ну как ты после вчерашнего» отвечал, что всё путём, и вообще он именно так всё и представлял. А сам мысленно взывал к Знающему с вопросом, что же будет дальше, если ему уже так фигово?..
Был ещё один вопрос, на который Грог очень хотел получить ответ: где Мирек?
Искать портняжку он решил после завтрака и новой молитвы святого Тома. Новой, но всё про то же.
Поспрашивав новобранцев из людей, Грог, в конце концов, получил номер нужной палатки. Мирек нашёлся рядом с нею и уже в полном вооружении. В гамбезоне бывший подмастерье портного выглядел эффектнее, чем в старой рубахе.
– Мирек! Здоро́во! Когда ты пришёл?
– А, Грог! Привет! Поздно вечером. Еле уговорил караульных меня впустить. А сегодня, вот, дошёл до интенданта.
Он раскинул в стороны руки, призывая орка полюбоваться формой.
– И зря ты со мной не пошёл. Потерял день свободы.
– И что же тебе дал тот день?
– Удовольствие! – рассмеялся парень и убрал с лица выбившуюся из-под шлема каштановую прядку.
– Отлично. Значит ты готов к тому, что сейчас начнётся, – ехидно заключил Грог, предвкушая, как придёт к Миреку в обед, узнать о его впечатлениях.
Воздух наполнился уже знакомым звуком.
– Труба зовёт, – ухмыльнулся Грог и, как и все, поспешил на построение.
Спустя всего пять дней лорд Арвел приказал сворачиваться: пришло время отправляться к Медоланду.
Новобранцы взбодрились, засобирались. По лагерю бодро пошли слухи о том, что основой лагерь – это город в миниатюре, и там они смогут найти, куда и на что потратить монеты. Не то, что здесь: сиди и жди, когда придёт твоя очередь выйти в город.
Грог мог их понять: всего за несколько дней «военной жизни» он стал скучать по таким благам как разнообразная пища, нормальное мытьё и женское общество.
В последний вечер перед маршем Раног с Найзогом играли в кости, Грог и Мирек наблюдали, а Тахог вдохновлённо рисовал палкой на земле орчиху со всеми прелестями.
Мирек, чувствуя себя уже своим среди зеленокожих, время от времени комментировал художества Тахога, а тот беззлобно посылал его в ответ.
В итоге Тахог предложил Миреку «нарисовать лучше» и теперь уже они оба усердно что-то вычерчивали.
– Эй, человече, а что это за линии? Никак баба твоя утопла.