Инспектор представил ему и Патрисии своего спутника, и все четверо вышли во двор.
– Как я понимаю, – сказал Найт, – вы находились здесь, когда скончался доктор Паттерсон.
Он назвал причину смерти хирурга, дождался, когда утихнут ошеломленные и сочувственные возгласы, и спросил:
– Вы помните, как вел себя Паттерсон? Не выглядел ли он расстроенным или встревоженным?
– Ни в коей мере, – решительно отверг это предположение сэр Уильям. – Он был бодр и весел, шутил.
– Удалось установить, что Паттерсон принял яд примерно в то время, когда вы оба находились рядом. Вы видели, сэр, кто входил в кабинет или выходил оттуда перед тем, как туда вошли вы?
– Боюсь, инспектор, я был тогда не слишком внимателен к окружающему, – произнес пожилой джентльмен с извиняющейся улыбкой. – Я запомнил только самого доктора.
– А вы, мисс Кроуфорд?
– Я тоже, – с сожалением пожала плечами девушка. – В коридоре было множество людей, но – увы!
– Если вы все же…
– Инспектор! – послышался голос.
На крыльце стояла сестра Барлоу.
– Вас просит зайти главный хирург.
Найт попросил сэра Уильяма и Патрисию его подождать – те охотно согласились и направились к уже знакомой им скамейке рядом с фонтаном.
– Вы не будете против, если я… – зашептал Финнеган, следуя за инспектором, но оглядываясь на сэра Уильяма и Патрисию. – Это ваши знакомые? Какая потрясающая девушка! Можно, я останусь и побеседую с ними? Это может пригодиться для статьи.
– Только не сообщайте им никаких подробностей о расследовании, – предупредил Найт. – И, разумеется, ничего без их согласия в свою статью не включайте.
– За кого вы меня принимаете?! – тихо воскликнул газетчик, изображая праведное негодование.
Главный хирург больницы Святого Варфоломея, Энтони Кэмпбелл, оказался седовласым мужчиной лет под семьдесят, крепким и широкоплечим; гордая осанка придавала его внешности нечто весьма солидное, даже величественное. Его голова напомнила инспектору Найту бюст кого-то из великих древних греков – Архимеда или Аристотеля: те же правильные черты лица, густые курчавый волосы, окладистая борода.
Стена за спиной Кэмпбелла была увешана вставленными в рамки дипломами и свидетельствами; среди них на видном месте красовалась грамота о присвоении ему титула эсквайра, отпечатанная готическим шрифтом и удостоверенная подписью ее величества королевы Виктории.