Врачи один за другим сновали из коридора в палату. Прошло еще какое-то время, я не знаю сколько; вышел папа с обезумевшим лицом.
– Прости, дочка, мама умерла.
Я кивнула.
Он посмотрел на меня невидящим взглядом и вернулся в палату, а я осталась ждать в приемном покое. Посмотрела в окно, выпила воды, посидела в телефоне. Ничего. Не вытерпела и пошла в туалет. Писала долго. В туалете задумалась: за что папа попросил прощения?
Я села на прежнее место. Мужчина в синем медицинском халате постучал в дверь палаты. Ему открыли, он зашел.
Вдруг, как в замедленной съемке, до меня дошло. В голове зазвучал голос: умерла. Умерла.
У М Е Р Л А.
В коридор вышли папа и Хуан.
– С кем осталась мама?
– Ни с кем, доченька. Меня попросили выйти. Врачи должны подготовить ее, а мы пока сходим в кабинет внизу, нужно кое-что сделать.
– К чему подготовить? Что с ней будет? Я не хочу, чтобы ее трогали!
– Успокойся, Фьоре. Езжай-ка домой. Хуан, отвезешь ее?
– Нет! Пусть Хуан останется с тобой. Я поеду на такси. Хочу побыть одна. Поймаю машину прямо здесь и выйду у дома.
– Нет, поедешь с дядей.
– Не надо, пап! Пусть Хуан останется, только на такси меня посадит.
– Не спорь! Поедешь с дядей, я сказал.
Вышли на улицу. Хуан открыл мне дверь машины, сел за руль и молча поехал.
В пути я стала вспоминать все, что случилось, с самого начала, чтобы ничего не упустить. Маме стало плохо в понедельник. Ее отвезли в больницу, и она больше не вернулась домой.
Все. Короткая история.
Заново.
Маме стало плохо в понедельник рано утром. Мы еще спали, когда пришла бабушка Нильда, она осталась с нами. Вечером я попросила папу отвезти меня к маме, он сказал, мы пока не можем ее проведать, потому что она в отделении интенсивной терапии. Поехали на другой день утром. Мама была спокойная и грустная. Ее подключили к тысяче каких-то проводков и аппаратов.
Я села рядом с ней. Мама медленно выпрямилась и сказала:
– Позаботься о Мэгги. Знаю, она еще маленькая и порой несносная, но вы есть друг у друга.
– Мам, не говори так! Ты заболела всего два дня назад, ты поправишься. Позвони дедушке, у него наверняка есть друзья врачи.
– Фьоре, мне введут анестезию и посмотрят, можно ли меня вылечить, но врачи не знают, проснусь я после укола или нет. Доченька, я никогда и ни за что не перестану тебя любить, что бы ни случилось.