От безудержно нарастающего страха у Луизы закружилась голова, кровь прихлынула к щекам, но ей хватило минуты, чтобы оценить ситуацию и стряхнуть с себя оцепенение. Она огляделась в поисках лестницы, но, не обнаружив ее, сорвала с себя накидку и закричала:
– Натягивайте! Скорее!
Женщины порасторопнее вцепились в края широкой накидки, быстро натянули ее и принялись кричать:
– Падай!
– Разожми ручки!
– Ну же! Давай!
– Вот мать тебе задаст!
– Замолчите! Он боится! – остановила их крики Луиза. – Как его зовут?
– Сорванец.
– Сорванец, – едва сдерживая волнение, ласково обратилась она к ребенку, – ты забрался очень высоко и стал похож на птицу. Расправь крылья и покажи, как ты умеешь летать!
Малыш с позеленевшим от ужаса лицом не шевельнулся. Пальцы свело судорогой и не разжимались.
– Давай! Смелее! Лети! Птицы всегда садятся на землю, – подбадривала Луиза малыша, не спуская с него глаз.
– Лети, лети! – подхватили девочки, прекратив плакать.
Наконец ребенок, услышав родные голоса, оторвал пальчики от черепицы и плюхнулся на растянутый внизу шерстяной квадрат. Луиза подхватила его на руки, на минуту прижала к груди, потом бережно опустила на землю, присела рядом и осторожно стала ощупывать его тело.
– Не вырывайся! Очень хорошо, что ты к нам вернулся.
– Я правда летел, как большая птица? – чуть картавя, спросил Сорванец, сверкая лучистыми от восторга глазами.
– Правда. Но должна сказать, умные птицы не бегают по крыше, только глупые вороны. Ты ведь не глупый малыш?
– Не глупый, – согласился ребенок. – Только мама говорит, бедовый.
– А теперь и чумазый. – Луиза достала платок и стала оттирать следы слез на лукавом личике.
– Что тут творится? – подбежала женщина в холщовом платье с закатанными рукавами и мокрым фартуком. – Ты опять набедокурил, Сорванец?
– Тише, все уже закончилось.
– Что закончилось? – растерянно оглядела она толпу.
– Прогулка малыша по крыше.
– Мама, я слетел оттуда, как птица, – сияя от гордости, радостно заявил Сорванец. – А эта Прекрасная Фея меня словила.
Женщина побледнела, схватила сына и, ничего не замечая вокруг, стиснув, прижала к себе.
– Пусти, ты мне крылья поломаешь, – пискнул малыш, выскользая из объятий матери.
– Не знаю, как и благодарить вас, госпожа. – Женщина молитвенно сложила руки на груди. – Так трудно справиться с озорным мальчишкой. Когда много работы, не всегда успеваю уследить за ним, – она вытерла холодный пот со лба, но, опомнившись, затараторила: – Не думайте, он добрый, послушный. Всегда обещает вести себя хорошо, но тут же забывает и снова попадает в какую-нибудь историю.