– Это великая честь, ваша милость, – поднявшись с места, почтительно произнес Филипп и низко поклонился важному гостю.
В тот же миг могущественному барону преподнесли полный кубок крепкого вина. Не слезая с коня, он выпил его до дна, смачно вытерев губы, отбросил от себя в сторону и соскочил с седла. Устремив пронзительный взгляд на невесту, он подумал, что она слишком восхитительна для деревенской пасторали.
– Теперь желаю поздравить невесту. – Гость, одетый во все черное, словно дикий кот, потянулся к Луизе, чтобы поцеловать ее, но она в испуге отпрянула и уткнулась лицом в плечо жениха. На мгновение к ней вернулась утренняя тревога, когда непонятно почему сердце охватило чувство неминуемой беды. Не решаясь поднять глаза, она всеми силами старалась скрыть свое смятение.
Барон нахмурил брови, но, чуть склонившись, взял руку девушки и губами слегка коснулся дрожащих пальчиков. Подняв голову, он натолкнулся на смущенный взгляд, а в следующее мгновение необыкновенно выразительные глаза опалили его янтарным огнем, вызвав спазм в горле. В голове у него помутилось от внезапно вспыхнувшего и неудержимо разгорающегося желания немедленно овладеть этой невероятно возбудившей его женщиной.
Луиза отдернула руку так неожиданно, что он пошатнулся, но не отошел, а медленно снял свой перстень и протянул его прекрасной деве, не отрывая горящих глаз от мягкой припухлости ее губ:
– Я заявляю на тебя права.
– Это невозможно, – испуганно ахнула она и, оттолкнув дорогой подарок, спрятала руки за спину.
– Я воспользуюсь правом первой ночи сюзерена.
– Вы не посмеете! – вырвалось у Филиппа, и он заслонил собой Луизу.
– Это мое непреклонное решение, – жестко отрезал Фон Гартман, не обращая внимания на гул недовольства и появившийся ужас на лицах гостей.
– Вы зашли слишком далеко, барон. Это древний, дикий и унизительный обычай.
– Но его никто не отменял! – разразился злорадным хохотом вельможный дворянин. – Ты мой вассал, и обязан подчиниться своему господину.
– Но не в этом гнусном требовании. Оно недостойно высокого титула, – от отчаяния и гнева смело возразил Филипп.
– Не такого ответа я ждал, – скрипнул зубами барон. – Твой господин не из тех, кого можно безнаказанно ослушаться, – и, огласив двор витиеватым ругательством, угрожающе надвинулся на дерзкого деревенщину.