aura mis la constance sur les choses qui l’entourent
assez levé de plaintes dans l’orge du matin
vous qui écoutez que guette la fumée
où d’autres se sont pris dans des cordes de rêves
tournez votre regard vers l’avenir des pierres
là tout se meut dans de candides faces
(—)
меня в те дни, где марши сплошь, убийства;
а близ родной могилы пустошь тюрем10,
и то же там, где брезжит свет, рассвет мой;
дорожная кладь да дикость золота куполов
округ меня, и селенья окрестные в нищете,
неспешные поселяне, былого долгие звоны,
скользят по чешуйкам речек и наливным плодам;
зачем возвращаться вновь к обетованной земле,
отнятой,
пядь за пядью пропитанной горечью зла,
и к первозданной поре, когда еще доброта
придавала весомость вещам вокруг;
хватит стенать на серебристом рассвете
вам, следящим, что предвещает дым11,
и вам, что под музыку грез охмелели;
обратите взоры к грядущим каменьям;
там все застывает на простодушных лицах,
impassibles les yeux des enfants abandonnés
connaissent déjà la pierre qui pèse sur le ciel
le plomb revenu dans les poignées de mains
en bas les blancs troupeaux peuvent toujours cheminer dans
les plis rapides
laissez près des ruisseaux pleurs et mélancolie
c’est le soleil qui tisse la couronne vivante
les taureaux de vent pur emporteront la peine
ainsi parla l’homme au milieu du chemin
j’étais parmi les feuilles et les figues et les abeilles
et ce qu’on ne voyait pas
puissance de l’être je ne désespère pas de te retrouver
à ces limites finissantes qui nous tendent les mains
naissantes à fleur de la vitre fine de l’absence en moi
je pense à des pays entiers qui sûrement avancent
à la conquête de la grâce et à la lumière du monde
ils n’ont jamais cessé
взгляд безучастен младенцев, брошенных в мире,
уже понимает камень, смыкающий свод небес:
вновь угрожает свинец рукопожатьям;
ниже белых отар мелтешенье на тропах извечно
меж склонов крутых,
оно навевает чистым источникам грусть и тоску;
вот солнце сплетает венки из цветов луговых,
и ветер уносит на бычьих плечах печаль;
так говорил человек посреди дороги:
а я жил меж листвы и смоковниц, и пчел,
меж тем, что незримо;
я еще не отчаялся чувствовать силу вещей
у конечных пределов, шагающих бодро навстречу,
силу цветка за окном небытия моего.
я думаю о целом континенте, шагающем, конечно же,
навстречу благородству, к заре всемирной12,