светлые взоры строителей града,
строителей неразрушимого града:
они сеяли жизнь своей смертью, как зерна,
мертвой плотью плодя человечности поросль,
распускающей радости полные горсти;
как верить еще совершенству, хрусту кружев,
предательству, лжи, подвоху зыбучих песков? —
это вы расползались, пока здесь ковалось доверие,
щедрый цветок, на котором мог прочно покоиться
разум.
настолько сомнений тот щедрый цветок не питал,
что безопасность, казалось, парила
пушинкой, что с кожей оторвана терном от плоти,
где, явно же, воздух настоен на нежности к людям
людей:
дышать им могли только те, кто послушны поэзии без
малодушья;
nous savons la bête bouscule l’homme en son choix à la
racine
la détresse durcit sa peau
tant va le sort à la défaite nous en savons bien davantage
et pourtant je n’ai pas cessé de voir en bâtissant les vertus
enfantines des yeux clairs à venir
tels je vous ai vu tels vous êtes venus
tel je m’en irai rejoindre la cachette de la cigale
à l’aube venue je le sais ce sera dans la clarté
les aigles des mots connaissent la dévastation de l’abîme
d’où surgit la fournaise au berceau des chantiers arables
d’autres graines peuvent chercher leur nourriture de sable
en moi-même brillent toujours des yeux des yeux la
vivante liberté
de la découverte
trop tard a dit une voix serrée dans des mâchoires de glace
c’était hier à peine museau fleuri de la fraîcheur dernière
aujourd’hui flaire de nouvelles récoltes
tu m’as appris dédain de la candeur ma joie ma joie des
morts
sur les genoux j’en porte les marques l’insolence de la
faillite
et tu es toujours là enfance couronnée
la surprise à chaque tournant
мы знаем, в поисках сути скотина сбивает с пути
человека,
его кожа грубеет от бед,
судьбы неизбежно крушенье, – мы загодя знаем:
и все же, я все еще видел по честности детской
строителей светлые взоры в грядущем;
я видел вас, такими вы предстали,
таким и я вернусь искать в траве цикад
на утренней заре – уверен, ясной;
словам-стервятникам знакомо опустошенье бездны
над пеплом, тлеющим у колыбели пашен;
другие зерна пусть в песке находят пищу —
во мне самом всегда сияет взор, глаза
живой свободы
видеть в мире все!
но поздно! – из-под кляпа льда пробрался голос глухо;
еще вчера проснулись рыльца и уткнулись в холод,
и вот дождались ныне жатвы щедрой;
наивно ты врасплох меня застала, радость —