⠀
– Вот тебе и цветочек аленький, – Римма стукнула кулаком по столу от возбуждения.
– Ничего не понимаю, – Сергей осел и распластался на каменном полу старого архива, вытянув ноги. – Это ж что за зверёныш такой.
– Ты так ничего и не понял? Это дело вёл мой отец! Он утверждал, что эту парочку убил не родственник. Мне бабка рассказывала, а ей ее мать. И фотки эти она долго хранила из газет не случайно. И смерть отца уже кажется вовсе неслучайной, спустя годы, когда он решился опять документы поднять. Смекаешь? Дело не чисто!
– Взяли не того?
– Именно! Нам нужен Прохоров.
***
Когда пришел ответ на запрос по делу Прохорова, как и ожидала Римма – предполагаемый убийца был признан виновным и отправлен в психиатрическую больницу на принудительное лечение. Они с Сергеем прикинули, что «злодей» вполне себе может быть жив. Как и те, кто в то время работал в больнице. Но это направление расследования она решила отложить на потом. Ее, как женщину, видящую чуть больше остальных, волновали детали из ночного сна. Не выходила из мыслей синяя дверь, причем говорящая. Она всплывала в видениях призраком и тут же исчезала или видоизменялась. Но все чаще разговаривала с ней чётче и внятнее, без намёков. В последнем «приходе» дверь указала направление расследования. Дом, где произошло убийство. Римма понимала – отпуск к концу, одной не справиться. А доверять расследование посторонним – попахивает соседством с Прохоровым. Если он еще жив. И если он «не излечился», в чём майор Киборг нисколечко не сомневалась. Тот, кто держит до сих пор руку на пульсе этой мутной истории – сделает так, чтобы старик никогда не заговорил.
⠀
Римма набрала из города помощнику.
– Зотов, что там на повестке?
– Товарищ майор, я уже потерял вас, тут на ваше имя в отдел письмо. Звоню, звоню, все вне доступа.
– И хрен с ним с письмом. Ты мне нужен. А то цветочек каменный у мастера не выходит, – Римма услышала, как Зотов поперхнулся в трубку, прокашлялся, давясь от смеха, продолжил:
– Ну, э-э, кха-кхе, м-м, как бы это…
– Ты че там опять в сортире? – перебила Римма, хотя уже привыкла к придурковатой реакции лейтенанта на все ее заезженные шуточки «кому за сорок».
– Как бы это, половину слов не разобрать на конверте. Ну это, я не вскрывал…
– Продолжай, че телишься, знаю же – вскрыл, озабоченный мой. Что там?