– Следующий, – с улыбкой произносит Вероника, выходя из ванной.
– Ты бегать? – спрашиваю, почти скрывшись за дверью.
– Да. Со мной хочешь?
– Вряд ли бегать хочу. Но потусить на улице – я бы не отказался. Сегодня четверг, – размышляю вслух.
– А, тетя Света, – вспоминает Ника. – Ну тогда давай, только побыстрее. И зубы хорошенько почисть!
– Целоваться будем? – выглядываю из-за двери, чтобы поймать момент, когда она будет злиться.
– Да иди ты!
Она и вправду забавная. Знаю, что хотела бы поцеловать меня и что у нее никого еще не было. Такая милая и наивная. Мне нравится наша игра, как будто бы мы влюблены. Может, и влюблены. Только не ее это будущее: просыпаться в затхлой квартире с алкашами в компании; закрываться каждый вечер в комнате и бояться, что выломают дверь; наблюдать малоприятные картинки с небезопасными связями; в конце концов, бороться с моими паническими атаками, как сегодняшняя…
«Решил, что разговариваю с мамой. Кусок дерьма, – чищу зубы и грызу щетку, но больше себя изнутри. – Возьми себя в руки, придурок. Нужно больше энергетиков».
Смотрю в зеркало, висящее над раковиной, и замечаю что-то черное на ногтях. Присматриваюсь сначала к отражению, потом к собственным пальцам. Лак? Нет, серьезно?! Сплевываю белую пену в раковину и набираю немного воды в рот из-под крана. Снова полощу и сплевываю. Убийственное испытание – чистить зубы. После пасты во рту немеет и остается привкус саднящей мяты, которая неприятно скрипит и вызывает изжогу. Чтобы избавиться от этого ощущения – непременно нужно кофе. Я даже готов встать на четвереньки и вылакать кофейную лужицу на кухне, лишь бы унять эту мятную свежесть. Но Вероника стучится в дверь, значит, я нахожусь в ванной слишком долго, пора выходить. Умываюсь, утираюсь полотенцем, после чего появляюсь перед Никой и дышу ей зубной пастой прямо в лицо, как выпивший гаишнику в трубочку. У нас тут другие проверки. Улыбаюсь во все двадцать восемь.
– Молодец. Голову помыл? – спрашивает, в то время как я прохожу мимо и ныряю в кеды. – Эй, а как же душ?
– После твоей пробежки вместе сходим, – подмигиваю ей, и она снова заливается краской.
На улице немного зябко, жмусь в своей футболке, пока Вероника разогревается на месте. Раньше мы вместе бегали, каждое утро. Я серьезно увлекался спортом, мог пробежать и десять, и двадцать километров. Сейчас, наверное, и метра не пробегу. Мои ноги тяжелые, неподъемные, а ступеньки у подъезда такие маленькие и частые. На одной из них спотыкаюсь и чуть ли не лечу кубарем на тротуарную дорожку, но успеваю повиснуть на перилах.