– Патриция никогда не согласится, это
ясно. И чего ты разошёлся?
– А того, что тёмные давно это дело
замыслили, несколько месяцев как, и сообщили этак между делом.
– Почему между делом? Тебя же на ужин
пригласили. Мороженое, говоришь, было?
– Из всего сказанного ты только это
запомнил?
– Но почему… – замялся друг.
– Я ему морду набью!
– Эсмирато? Но это же… – Он замолчал,
подбирая подходящее слово. – Это негостеприимно.
– Меньше всего я пекусь о
гостеприимстве, – ядовито намекнул я.
– А что скажет император? А люди? И
без того ходят слухи…
– Какие слухи? – остановился я
посреди комнаты.
– Ну как же… ты же в открытое
противостояние с кэшнаирским принцем вступил… в ухо ему съездил.
Все видели. То есть видели немногие, но быстро по всему дворцу
растрепали и в город донесли. А в тавернах народ охоч языками почём
зря чесать, так что весь Миргард на ушах стоит, новость который
день обсуждают… Знаешь же, как наши не любят кэшнаирцев.
– А чего раньше не сказал?
Венди пожал плечами.
– Всё как-то не до того...
– Занят был? – подцепил я из кучи
тряпья кружевной чулок.
Венди вспыхнул, отобрал находку и
спрятал под кровать. Я подавил желание заглянуть и туда – явно же
найду там много чего интересного.
В шкафу что-то подозрительно
зашуршало, и в приоткрытой щели дверцы мелькнул голубой лоскут
платья.
Похоже, и сейчас мы в комнате не
одни.
– Занят, значит…
После ужина с Кадемонией, я поспешил
сразу сюда, чтобы поделиться с другом ошеломительной новостью, а он
оказался явно не готов к моему неожиданному визиту.
Направился к двери, не обернувшись на
досадливое «Кармаэль», брошенное в спину.
Всё решу один. Один! Или, правда, к
Пати сходить?
– Госпожа спит, – оповестила меня её
служанка. – Если желаете, могу что-нибудь передать, когда она
проснётся.
– Нет необходимости.
За одну ночь ничего не решить, за
одну ночь только глотки тёмным можно перерезать.
Но я же не стану.
***
Воздух пах травами и ночной
свежестью. Мне никак не удавалось успокоиться, и я бродил по берегу
озера, наблюдая за восходом луны. Красный диск рассекал тёмно-синее
небесное море, поражая величием и красотой.
За одну ночь, конечно, ничего не
изменится, но мне хотелось, чтобы изменилось всё. Чтобы тёмные
никогда не приезжали, оставаясь где-то за горизонтом плести интриги
и вынашивать планы по порабощению благословенной Саразирии. Планы,
которым не суждено увенчаться успехом, пока нам служат Врата Шаоса.
А это остаётся неизменным уже более века. И я надеялся, что
останется.