– Входите, – запоздало предложил я,
проглотив под пристальным взглядом отца: «спасибо, что не забыли
постучать». Его суровое лицо внушало опасения.
– Мне стало известно, – начал он,
едва сдерживая гнев, – что вы с Вендианом проникли ночью в комнаты
министра Кэшнаирской Империи. Подняли на уши всю кэшнаирскую
охрану, разбудили самого министра и учинили погром в его покоях,
поставив под сомнение наши дружеские отношения.
Заложив руки за спину, отец мерил
шагами мою гостиную. Чёрные одеяния, затканные серебром, так и
метались туда-обратно. За ним по пятам ходили матушка и Пати, будто
стремясь одним своим присутствием не дать ему оторвать мне
голову.
– Ввалились посреди ночи как бандиты!
И это на фоне того, что ты, Кармаэль, вчера постыдно сбежал перед
церемонией, на которой должно было состояться знакомство с
девушкой, прибывшей в качестве твоей невесты! И тем самым выставил
нас в дурном свете! Это могли счесть как отказ от обязательств!
Пришлось бы платить отступные… Да как вам только в голову взбрело
пробраться в покои министра?
И тут раздался голос Венди, которого
отчаянно захотелось удавить подушкой:
– Это недоразумение. Мы вовсе не к
нему…
Император остановился как вкопанный,
обводя острым взглядом меня и сына канцлера. И вдруг на плече отца
я заметил её – пушистую белку, беззастенчиво грызущую орех.
– А к кому вы ночью пробирались?
Рыжая плутовка так смешно щёлкала
своё лакомство, посверкивая глазками-бусинками, что я невольно
улыбнулся.
– Тебе ещё и смешно? – голос папы
зазвенел на грани ярости.
И я сообразил, что зверушку, кроме
меня, никто не видит, и стер с лица дурацкую ухмылку.
– Вы хотели забраться в покои
Лилу-Анны? – Эта мысль, кажется, пронзила отца до глубины сердца.
Наверное, его бы меньше поразило, узнай он, что я влез в комнаты
Эль’Саапрана с намерением его убить. Отец действительно схватился
за сердце. Мама подхватила мужа под локоть, зашептав что-то
успокаивающее. Патриция, неодобрительно глядя на меня, покрутила
пальцем у виска. А мне бы ещё понять, кто такая Лилу-Анна? Или это
и есть моя наречённая? Я ведь даже не удосужился узнать её имя.
– Пойдем, шэрэни*, – приобняла мама
отца. – Я заварю тебе пустырник. (*шэрэни – дорогой, любимый)
– Я ещё не закончил, – отстранился он
и шагнул ко мне. – О твоих прогулках по тавернам мы поговорим
позже, а пока… Через полчаса жду тебя на праздничных игрищах. И
только попробуй сбежать! Заточу в башне Забвения до конца дней
моих! – Уходя, папа скучающим тоном обратился к жене: – Напомни
мне, шэрэн, чтобы я назначил другого наследника.