Двинулся на звук и остановился. А
если это посол на сон грядущий затянул, чтоб крепче спалось? А тут
я. Заблудился. Хотя… У Эль'Саапрана голос, конечно, на удивление
сильный, но… не похоже. Кто бы мне сказал, что я буду в голосах
кэшнаирских посланцев разбираться – на дерево бы повесил.
Проветриться.
Узкая полоска света падала из
приоткрытой двери в коридор. Влекла, как огонек незадачливого
мотылька. Вот и ловушка. Влетай, опаляй крылышки. Окна наглухо
закрыты. Так и гори синим пламенем, в коридоре.
Ласковый голос пел без слов, уносил в
неведомые дали, к колдовским чащам Кэшнаирского леса, пронизанным
лучами солнечного света. Мягкие переливы зачаровывали, как
волшебное пение фей. Обволакивали, манили. И я шагнул в
неизвестность, в золотистый свет…
От сквозняка в комнате трепетали
прозрачные занавески: зеленые, голубые, желтые. За ними пряталось
чудо, скрытое невесомой тканью, как лепестками цветов. Тонкий
девичий стан… белые плечи… бедра, освещенные луной. Чёрные волосы
окутывали, словно покрывало…
Девушка обернулась.
– Кар’ре дан’те, – невесомым
облачком тумана слетело с её губ.
Меня будто ледяной водой окатило.
Шарахнувшись в сторону, я кинулся к
двери и выскочил вон. Сердце жарко колотилось в груди. Мысли
разбегались, как муравьи. Но одно упорно билось в мозгу: я только
что побывал в спальне Лилу-Анны. Лилу-Анны! Сожри меня демоны!
Лагас, ну за что мне это?
Хотя…
– Ну и откуда ты весь такой красивый?
– спрыгнул я с подставки белокаменной статуи изящной девы, напугав
не ожидавшего подобного маневра Венди.
За окном цвело и пахло раннее утро, а
он идет не со стороны своей комнаты, а совсем даже с
противоположной. Я как знал!
– Демоны тебя разорви! – схватился он
за сердце. Ну прямо как чувствительная девица.
– И тебе доброго утречка! Как там
леди Каролина поживает?
– А мне-то откуда знать? – пробурчало
это ходячее недоразумение.
Ага, пусть рассказывает!
Это я погорячился, назвав его
красивым. Выглядел он как после бурной ночки. Растрепанные волосы
впопыхах перевязаны лентой, рубашка выбивается из штанов.
– Никак Беатриче опять напала в
порыве страсти?
– Нет, – хмуро обронил он, натягивая
камзол.
– Тогда что?
– Дела государственной важности!
– О как! А лиловый кровоподтек на шее
тебе министр просвещения поставил?
Венди схватился за шею, будто это
могло спасти от моего проницательного ока, и повыше натянул
воротник, пряча следы любовного неистовства.