Время пролетело незаметно. Истории были настолько увлекательны, что несмотря на некоторую назидательность повествования, Таша сама сидела как куколка, тихо-тихо и почти не дыша, пока Раечка не объявила перерыв.
– Ну-у, дорогие мои, ― сказала она, ― приводим себя в порядок и идём обедать. Кстати, там кое-кого тоже ждёт сюрприз.
Мина, не обратив особого внимания на её слова, подумала, что они предназначены для девочки, и глазам не поверила, когда в столовую вошёл Антон Маркович.
– Я знаю, что вы знакомы, Антон мне сказал, ― шепнула она побледневшей гувернантке, ― потому и затеяла портрет с Тушканчика писать, чтобы не привлекать к вашей встрече внимания. Думаю, так для всех будет лучше.
Обедали вчетвером.
Раечка в роли хозяйки была очаровательна. Заметив некоторую скованность Мины, лёгкую растерянность Антона, она легко вела беседу, отдав поначалу предпочтение разговорам с Ташей, которая, выпросив разрешение усадить за стол куклу, старалась вести себя как настоящая взрослая дама.
– Сударь, ― обратилась она к Антону, ― как ваше здоровье? Не болеете ли?
– Благодарю вас, всё хорошо, ― в тон ответил ей Анучин, ― не считая одной досадной мелочи ― где-то в дороге кошель выронил, что несколько неприятно.
– Ох, батюшки, страсти какие! ― нянькиным голосом и с её же интонациями вскрикнула Таша, и тут же вспомнив о светских правилах, добавила, чуть запутавшись в поговорках, ― да вы не печальтесь, кошель ― дело наживное. К свадьбе найдётся.
Все рассмеялись.
И беседа за столом стала более непринуждённой.
Потом Раечка увела Ташу снова в мастерскую ― позировать, а Мину оставила наедине с Антоном в гостиной, в той самой, где диваны стоят полукругом и дышит теплом камин.
– Думаю, вам есть о чём поговорить, а книжку вслух и горничная может почитать.
Целый час они разговаривали, можно сказать, знакомясь заново.
Там, в Петербурге, по субботам, когда в доме Льва Измайлова, чьих детей учила Мина, собирались любители восточной мистики, она почти ни с кем кроме хозяина, которого все звали Наставником, не общалась, боясь показаться глупой, невежественной, скучной. И никак не могла поверить, что её, обычную гувернантку, допустили в такое образованное общество. Произошло это совершенно случайно. В гостиной почти всегда лежали в свободном доступе самые разнообразные журналы и однажды, заглянув в один из них из любопытства, Мина наткнулась на рассказ мистического свойства. Измайлов, заметив её интерес, позволил взять журнал к себе в комнату, а потом, когда она его вернула, поинтересовался, всё ли поняла. Вот так постепенно она и стала участником теософического кружка.