– художественное произведение. Все имена и события, упомянутые в книге, вымышлены. Мой личный роман с Тауэром останется между мной и крепостными стенами, которые хранят секрет нашей истории, но я надеюсь, что эта книга станет ему достойной заменой.
1. Белая башня [3]
2. Блок Ватерлоо (включает Королевскую сокровищницу, караульное помещение и офицерскую)
3. Госпитальный блок
4. Бродуокские ступени
5. Место казни
6. Тауэрский луг
7. Дом Короля
8. Башня Бичем
9. Королевская церковь Святого Петра в оковах
10. Башня Деверо
11. Констебльская башня
12. Соляная башня
13. Кровавая башня
14. Колокольная башня
15. Улица Монетного Двора
16. Казематы
17. Медная гора
18. Колодезная башня
19. Водные ворота Генриха III
20. Ворота предателей
21. Водный переулок
22. Башня Байуорд
23. Средняя башня
24. Причал
25. Билетные кассы
26. Боковой вход Байуорд / проходная
27. Кладбище домашних животных
28. Вход
29. Дом Мэгги
Черные прямоугольники – караульные будки
Река Темза
Ров
Первыми солнце всегда покидает восточные Казематы. Западная стена Белой башни скрадывает его, запирает в своих подземельях и освобождает на рассвете под крики воронов. Гуляя по крепости в это время, можно не опасаться, что тебя кто-нибудь потревожит. Местные жители сидят по домам у каминов, не заботясь о том, бродят ли снаружи прохожие или блуждающие духи. Разница на самом деле невелика.
Я бреду по южному лугу одна, мокрая от росы трава скользит между пальцами моих босых ног и вокруг щиколоток, пока я свободно плыву в лунном свете. Оказавшись в тени Белой башни, я упиваюсь исходящим от нее свечением и растворяюсь в затененных арках окон; ночной ветерок подталкивает меня к ней все ближе.
И только тихий смех беспокоит меня. Я резко поворачиваюсь, влажные волосы тут же налипают на лицо. Я никого не вижу, никого не чувствую. А звук все нарастает, становясь практически невыносимым, настолько громким и энергичным, что я съеживаюсь…
Хи-хи, млям-млям, хи-хи, млям-млям.
Я резко открываю глаза и тут же снова зажмуриваюсь от яркого солнца, наглый свет которого режет глаза. Что-то влажное поднимается по моим ногам и выше, выше, пока не доходит до лица. Застонав, я пытаюсь снова разлепить веки, и на этот раз оказываюсь лицом к лицу – точнее, к мохнатой морде – с моим котом, понятия не имеющим о том, что такое личное пространство. Я вытираю облизанные им ступни о простыню, а сама принимаюсь чесать Кромвеля за ушком. Все, на что я способна, – это состроить недовольную рожицу по поводу моих обслюнявленных ног: пушистый меховой шарик совершенно невозможно ругать.