Но нет ли тут и желания? Может, тут страх вперемешку с желанием? Человек, который исследует Верден клиническим способом, не знает, что ему делать с этой мощной взвесью из страха с желанием, и такие вот люди становятся ботаниками – притом, что, наверное, на самом деле в глубине души им хочется ринуться в эту битву, реально участвовать в этой битве, убивать в этой битве и умереть в этой битве – хотя в каком-то ином еще смысле им бы ни в коем случае этого не хотелось. Им хочется, но и не хочется. Изучая ту битву с безопасного расстояния и участвуя в ней таким образом, они получают какое-то удовольствие, но это же расстояние вместе с тем – своего рода пытка.
Желания вот так понимать эту битву или совершать на нее вылазку у меня нет. Но я нередко возвращаюсь к Вердену мыслями. Случись ему всплыть в беседе, по радио или в книжке – и сердце мое бьется чаще. Помню, как много лет назад смотрел по телевизору документалку про Первую мировую и, в частности, про Верден. Из уст рассказчика прозвучала такая фраза: «Это сражение было одним из самых жестоких, самых зловещих в военной истории». Говорил он, насколько я помню, с британским акцентом. И сделал особое ударение на этих словах, что сражение было «жестокое» и «зловещее». Едва ли когда-нибудь раньше я слышал, чтобы битву называли в документалке «зловещей». Жестокой – да. Но война – она такая всегда. Поэтому удивительно, что в этом конкретном фильме после слова «жестокое» рассказчик сказал и что-то еще. Он продолжает, и голос его становится выше и громче. Слово «зловещая» он произносит, будто плюясь. Непохоже на те слова, какие обычно выбирают и произносят в документалках по телевизору.
В «Тропах славы» у Стэнли Кубрика есть одна сцена. Полковник Дакс (в исполнении Кирка Дугласа) идет по траншее. Использована следящая съемка – или, может, следовало бы сказать «двойная следящая съемка». Дакс идет по траншее, и мы наблюдаем выстроившихся там людей. Всю эту сцену мы видим его глазами. Солдаты расступаются перед полковником. Далее камера переключается на следящую съемку в обратном направлении. Мы наблюдаем эту же сцену, но глазами смотрящих на Дакса солдат. По обе стороны от траншеи начинают падать снаряды. Нам показывают, что Дакс глядит на часы. Задерживается в наблюдательном пункте. Снаряды разрываются чаще. Дакс вынимает из кобуры револьвер и берет в зубы свисток. Выпрыгивает из окопа и дует в свисток. Камера отдаляется. Сотни людей выскакивают из окопов и под шквальным огнем продвигаются среди разрывающихся снарядов. Полковник Дакс машет рукой, командуя наступление – через мотки колючей проволоки, ямы, грязь, обломки разрушенных домов и разорванные в клочья тела.