Однажды он посмотрел в больничное окно и… удивился. Все еще зима? Увы, грёзы о солнечном сентябре являлись лишь грезами.
– Сколько я тут уже пробыл? – обратился он к лечащему врачу.
– Двадцать два… нет, считая сегодняшний, двадцать три дня. Вы, дорогой мой, в рубашке родились. В коме пробыли трое суток.
– В коме? – голова все еще была слишком тяжелой, чтобы осмыслить услышанное.
Глаза эскулапа за стеклами очков в тонкой оправе были очень серьезными. Строгими. Внимательными. Сергей навскидку прикинул его возраст – от сорока пяти до пятидесяти, причем, ближе к пятидесяти.
– Что вы помните? Почему здесь оказались?
– Авария? – малейшее мыслительное усилие вызывало боль. И тревогу. Почему-то тревогу. По меньшей мере, беспокойство.
– Именно. То, что выжили, можно считать чудом. Каким вас к нам доставили… в прямом смысле места живого не было. Вы перенесли три операции.
– А сейчас? – он внутренне похолодел, боясь услышать что-то вроде – “паралич”, “нарушение двигательных функций” или еще какой-нибудь поганый сюрприз, вернее приговор. Хотя то, что он находится в сознании, может разговаривать и даже дышит не при помощи кислородного аппарата, уже вызывало колоссальное облегчение.
– А сейчас у вас одна задача – идти на поправку. Предупреждаю – будет нелегко, процесс полного восстановления займет месяца два, и это будет не увеселительная прогулка, – губы врача затронула короткая улыбка.
– Я готов, – обреченно пробормотал Сергей Волконский.
Собственно, иного выхода, кроме как продолжать выкарабкиваться в реальность, у него не оставалось.
* * *
Анастасия
…Она знала, что разговор будет тяжелым. Тягостным. Но раз уж приняла решение – надо ему следовать.
– То есть, ты решила…
– Я решила остаться с Дэном.
– Собираетесь заключить брак? (“Какой отвратительный казенный слог”, подумала Настя).
– Примерно так.
– А ты не слишком спешишь? Или на это есть объективные причины? Ты, случаем, не беременна?
Она ощутила, что лицо ее начинает пылать. Ее попросту бросило в жар. Как всегда, в моменты сильного замешательства (так называемого “испанского стыда”).
– Нет! – ответила Настя более резко, чем следовало, – Представь, в наше время еще находятся дураки, заключающие браки по любви.
Горицкий (ее патрон, покровитель, а если уж честно – ее любовник (с разницей в два десятка лет, что, впрочем, большого значения не имело (в настоящий момент, во всяком случае) слегка усмехнулся.