Впрочем, оно и неудивительно: он явно сейчас не знал, стоит ли считать этот вечер добрым.
– Добрый или нет, это потом известно будет, – прокряхтел дедушка. Только он больше, чем Ойкью, любил выбивать окружающих из колеи.
Замешательство Варна, судя по выражению его лица, начало постепенно переходить в панику, поэтому Ойкью сжалилась и, неторопливо заворачивая творог в холодный блинчик, проговорила:
– Это Варн. Я спасла его вчера из лодки Деда, и теперь мы собираемся вместе плыть к Истоку Великой реки. Варн, это бабушка, это дедушка, а это мой папа. Ты можешь тоже сесть за стол, вот здесь, рядом со мной, есть место.
Ойкью подумалось, Варн овладел способностью перемещаться в пространстве со скоростью света – так быстро он оказался сидящим около неё. Впрочем, таращиться на него и так уже перестали – теперь четыре пары любопытных глаз обратились к Ойкью. Она продолжала невозмутимо заворачивать блинчик.
– Никто не знает, есть ли вообще у Великой реки исток, Ойкью, – осторожно заметила мама. – Не думаю, что искать его такая уж хорошая идея. А тебе, Варн, мне кажется, стоит отправиться домой. Твои родители, наверное, беспокоятся?
– Мы с Ойкью заключили соглашение, – на удивление спокойно проговорил мальчик. – И никто, кроме меня, никак не может понять, чего мне стоит делать.
– О как! – Ойкью не удержалась и воздела палец, такой уморительно серьёзный был тон у Варна. – А вообще, это ведь и хорошо, что никто не знает, есть ли у реки исток: мы как раз собираемся выяснить.
– Это будет очень тяжёлый путь, а мы очень давно тебя не видели, – печально проговорил папа. – Может, оставите это открытие кому-нибудь другому? И так очень опасно, что ты решила стать лодочницей…
– Папа! – Ойкью грустно рассмеялась. – Мне уже никак не быть лодочницей! Я помешала Деду везти человека на Другой берег! Теперь он будет искать меня, пока не поймает, и неизвестно, что случится в этот раз. Мне совершенно точно нужно уходить отсюда.
– А тебе сразу было говорено, что ничего путного из твоей затеи с лодочниками не выйдет! – вмешалась бабушка. – Всё равно назад ничего не вернёшь!
– В самом деле, Ойкью!
– Мы тебя спрячем, не бойся Деда, Ойкью!
– А этот мальчик? Он-то разве выдержит такой тяжёлый путь?
– Мы ведь хотим тебе только добра! Ты подумай как следует, ну разве это дело?