– Снова лес? – тихо спросил он.
Я поджала губы, вздохнув. Оглядела залитую солнцем студию, увешанную цветными, черно-белыми, эскизами и гиперреалистичными картинами, на которых было только один сюжет. Лес.
– Давай прогуляемся сегодня. Можем выбрать что-то тихое.
Спасибо, Рей. Ты чувствуешь мое настроение даже через телефон.
– Давай на набережной. – наконец ответила я.
– Хорошо, через час?
– Да.
Я отключила телефон и снова вздохнула, поправляя выбившиеся из пучка волосы. За окном день был в разгаре. Ну да, я начала рисовать на рассвете, как только проснулась. И не вставала из-за мольберта семь часов. Пожалуй, Стелла права, надо посоветоваться с младшенькой.
Нас в семье было трое. Стелла – самая старшая и самая ответственная. В конце концов, она растит нас с Милой десять лет, с тех пор как погибли родители. Прогресс прогрессом, а от глупой случайности на дороге никто не застрахован. Никто не виноват, кроме обледеневшего куска дороги из-за внезапных морозов. А асфальту претензии не предъявишь.
Стелла, на наше с Милкой, счастье, к тому моменту была уже совершеннолетней. К двойному счастью – весьма умной и перспективной выпускницей юридического. Так что после недолгих проволочек, нас отдали ей.
Я знаю, как Стелла все вывезла. Она пахала на работе почти круглосуточно, обеспечивая нам школу, садик и няню на то время, пока ее не было дома. А выходные проводила с нами, уделяя все то немногое время, что у нее было.
Я родителей помнила хорошо, в конце концов, мне было двенадцать. А вот Миле – всего лишь около пяти. И для нее Стелла заменила мать.
Именно она заметила мою страсть к рисованию и оплатила художку. Именно она поняла, что интерес у Милы к биологии человека, не потому, что она увидела мои школьные учебники, а потому что наша маленькая сестра – гений. Да, чтобы я ни говорила вслух, но я тоже горжусь ею. В свои пятнадцать лет Мила является – немыслимо! – практикующим доктором. Пока в педиатрии, ко взрослым ее редко пускают. Не потому, что она плохая, нет, по навыкам и знаниям ее можно вообще в хирургию отправлять опыта набираться, а потому что взрослые до сих пор частенько смотрят на возраст доктора.
А худенькой пятнадцатилетней девочке, каким бы признанным гением она не являлась, солидности все ж не хватает. Спасибо толерантности на возраст, что хоть практиковать дали.