Она скользнула в щель в полу и, стелясь по лоскутному коврику, укрылась под кроватью. Втянула воздух ноздрями и передвинулась к изголовью, ютясь под подушкой, на которой спал человеческий ребёнок. «Одним глазочком» шептала Кайба, успокаивая себя. «Быстро гляну и буду только лучше спать» врала она себе, уже не помня себя от радости, юркнула в кошмарный сон.
Девочка колотила лёд разбитыми в кровь руками. Тень огляделась. Она обняла девочку, словно плащ, скрестив лапки на шее, а голову положив ребёнку на макушку, глазастым и зубастым капюшоном. Ребёнок злился. Лёд не поддавался, и фарфоровую куклу, тонущую в реке, достать не получалось.
«Как интересно» прорычала Кайба. Она принюхалась и огляделась. Запах сна был «настоящим», а вот всё остальное… она спрыгнула с детских плеч и заглянула девочке в глаза. Заплаканный ребёнок не выглядел испуганным или потерянным. «Что же это? Слезы ярости? Или, может, отчаяния?» Кайба не удержалась от такого соблазна и легонько лизнула девочкину щёку своим длинным чёрным языком, подцепив слезинку. Её затрясло от удовольствия.
– Интересно ты тут всё придумала, – сказала Кайба, вытягиваясь в человеческий рост и вышагивая по замёрзшему ручью. Она знала, что ребёнок её не услышит.
Она лапкой стряхнула снег с камышей. Прошлась по берегу. За спиной у девочки открывалось бескрайнее убранное поле, снег вперемешку со вскопанной чёрной землёй. Тень улыбнулась и вернулась на речку. Маленькая кукла так и билась об лёд с той стороны.
– А ты, я смотрю, и не против, – легонько постучала Кайба по льду, и кукла открыла глаза, заставив ребёнка взвыть от ярости. – Ну, ну, – тень погладила девочку по голове. – Это не поможет, ты же знаешь. Где же ещё один? Куда ты его дела?
Кайба озиралась по сторонам. Ей нравилось, как девочка исказила сон. Истинная подмена. В лучших традициях владычицы иллюзий. Она ощущала запах правдивых воспоминаний и ни улавливала ни единого сходства с тем, что видела. Она поёжилась от восторга. Человеческий ребёнок постарался даже слишком хорошо.
– Где же твоя мерзкая псина? – спросила тень.
И ответом ей стал исполинский чёрный пёс, сотканный из сажи и дыма, шагнувший на лёд из леса на противоположной стороне ручья. Девочка вскрикнула. А Кайба заливисто расхохоталась: «Вот умора!» Пёс кинулся на ребёнка, и она побежала от него в поля. Но спрятаться на пустынном поле было негде. Кайба продолжала смеяться.