В Мадриде было чуть больше девяти часов утра. Несмотря на облачность, стояла теплая погода, если судить по одежде рабочих на взлетной полосе, у которых из-под оранжевых жилетов выглядывали короткие рукава. Повесив на спины рюкзаки, они с Мией вышли из самолета и, держась за руки, проследовали за толпой. Уже в здании аэропорта Бакстер взглянул на дочь, идущую вприпрыжку, с розовым рюкзаком наперевес, в любимом радужном топе. Лишь бы поездка оправдала ее ожидания.
С того момента, как он поддался на уговоры и согласился на путешествие, он все чаще видел прежнюю Мию. Она стала прислушиваться к словам взрослых. Даже мисс Мекка отметила сдвиги в лучшую сторону в учебе. Бакстер тешил себя надеждой, что поездка поможет дочке окончательно справиться с горем.
Впервые Бакстер посетил Европу, будучи студентом колледжа. В то лето они вместе с другом, собрав нехитрые пожитки в рюкзаки, проехали автостопом от Лиссабона до Копенгагена. Потом было два европейских тура с группой, когда выступать приходилось по большей части перед бывшими соотечественниками в небольших клубах. Четвертую поездку они планировали с Софией и думали посетить Париж. Но судьба распорядилась иначе. Самолет улетел без них.
Следуя за толпой к стойкам таможенного контроля, Бакстер вдруг окунулся в пучину воспоминаний. Они с Софией сидят за столиком в «Ру де Жан», их любимом французском ресторане в Чарльстоне, и едят мидии с жареной картошкой. Именно тогда, за бокалом шампанского, они решили провести свой медовый месяц, пусть и с большим опозданием, в Париже. Как обычно, возникшая перед его глазами картина была черно-белой, но в то же время очень четкой.
Поженились они за год до этого ужина и почти на бегу. Летний тур группы «Кактус роуд» был в самом разгаре, едва удалось выкроить время на поездку в Аспен, чтобы провести там выходные после выступления в Денвере. А по завершении тура София уговорила его купить дом, отложив медовый месяц до лучших времен. Боль от этого воспоминания пронзала сердце насквозь.
Париж так и не случился.
Ничего удивительного, что тяга к странствиям в нем умерла. Интерес он потерял не только к музыке. Отправляясь в путь, Бакстер больше не испытывал радости от предвкушения новых впечатлений. Мия, Алан и другие люди из его окружения очень удивились бы, узнав, как ему раньше нравилось колесить с гастролями по стране. На миг он снова ощутил забытое чувство – волнение, с которым когда-то отправлялся с ребятами покорять мир. Но воспоминание быстро улетучилось, оставив после себя лишь слабое послевкусие неутоленной жажды приключений.