– Саша, – зовет Олег, когда я совершенно теряю счет времени. – Я всё узнал.
– Ты видел врача?
– Да, мы поговорили.
– И что он сказал?
– Всё намного лучше, чем он думал вчера. Врачи какого-то хера любят сгущать краски и готовить к самому худшему. – Олег проводит широкой ладонью по волосам. – Игоря только что перевели из реанимации.
– Боже, – с моих губ слетает облегченный выдох. – Так он в порядке?
– В относительном. У него перелом ключицы и сотрясение, но ничего критичного. Приехал человек Самсонова, они провели все обследования, и страшные диагнозы не подтвердились. Игорь, можно сказать, родился в рубашке, он потерял кровь из-за рассечения, но головой он приложился настолько удачно, насколько это вообще возможно.
– Это не смешно, Олег.
– Это нервное, прости.
– А к нему можно? Сейчас?
– Он может спать, но пойдем. Я узнал номер палаты. Он в платной, там только он.
Я киваю и машинально поправляю сбившиеся волосы. Вот это точно нервное. Я следую за Олегом, который берет на себя роль проводника. Он успел узнать не только номер палаты, но и направление. Он приводит нас к белой двери, которая вдруг открывается. Из палаты выходит медсестра в синей униформе.
– Здравствуйте, – заговаривает она тихим голосом. – Меня предупредили, что придут родственники.
Она придерживает дверь для нас и коротким кивком показывает, что мы можем проходить.
– Там есть кнопка. Если что-то понадобится, вызывайте. Но не задерживайтесь, ему сейчас нужен отдых.
Она говорит еще что-то, но я больше не могу стоять на пороге. Меня тянет канатами внутрь. Мне нужно увидеть лицо мужа, увидеть, в каком он состоянии и что с ним не случилось ничего непоправимого. Прошли какие-то сутки, а мне кажется, словно между вчера и сегодня пролегла вечность. Разлом из переживаний и страха.
– Игорь, – зову его на выдохе, но так тихо, что мой собственный пульс стучит в ушах намного громче.
Игорь лежит с закрытыми глазами в белом облаке больничных простыней и трубок. К нему подключены какие-то датчики, а вся левая сторона тела перебинтована. И он бледный. Изможденный, из-за чего не поворачивается язык сказать, что он спит. Нет, он приходит в себя. Копит силы после ужасного испытания.
– Милый, – мой голос все тем же неуверенным шепотом крадется к нему. – Ты меня не слышишь, но я здесь.
Как же я его люблю…