– Так давайте докажем, что мы не его собственность. Если вы вынесете смертельный приговор Линь Чун, это подтвердит наше раболепство перед ним.
От этих слов сердце Лу Цзюньи наполнилось благодарностью и вместе с тем выстраданной, робкой надеждой. Она знала, что Сунь Дин был хорошим человеком. Но одно дело знать, а совсем другое – видеть такую его искренность и откровенность: он произнес то, о чем она сама могла лишь прошептать наедине, но никогда бы не высказать здесь и сейчас… Все же она была права в том, что именно он – тот союзник, который ей нужен. Ей бы ни за что не удалось произнести такую речь без последствий, не перед управителем столичной области точно. Но Сунь Дин был вхож в его окружение, он пользовался его доверием. И, вероятно, в его силах было аккуратно бросить вызов ярой законопослушности ямэня и его судебного надзора, при этом не рискуя нарваться на гнев управителя или подставить под угрозу их дело.
Управитель Тэн сложил вместе руки.
– И слова же вы подбираете, господин Сунь! Я не меньше вашего этого хочу, но против правды не пойдешь – требования такого человека, как Гао Цю, мы не можем просто так проигнорировать. Так как, по-вашему, мы можем разрешить это дело? Подскажите мне, прошу вас. Я непременно ухвачусь за любой предлог, чтобы не отправлять на плаху женщину, да еще такую порядочную и безвинную – по правде сказать, я и до этого был уверен в правдивости ее слов.
Сунь Дин и Лу Цзюньи переглянулись.
– Быть может, выбрать нечто среднее, – предложил Сунь Дин. – Вынести обвинительный приговор, но смягчить наказание. Пусть Линь Чун сознается в меньшем преступлении и останется в живых. Так мы покажем Гао Цю, что мы не прогнулись перед ним, но и не пренебрегаем им полностью. Он сам знает, что его обвинения неубедительны. И до тех пор, пока вы не бросаете ему вызов, ему придется считаться с вашим авторитетом.
Обвинительный приговор все еще оставался вопиющей несправедливостью, но Лу Цзюньи была достаточно искушенной в делах политики, чтобы осознавать слабость собственной позиции. Да и не до этого было – первостепенной задачей было сохранить жизнь Линь Чун.
– Думается мне, такое вполне себе выполнимо, – задумчиво протянул управитель Тэн. – Вот если, к примеру, Линь Чун сознается, что вошла в Зал Белого Тигра с мечом безо всякого умысла, из-за невежества… Тогда ей грозит плеть, потом клеймо, а после… скорее всего, сошлют в какой-нибудь каторжный лагерь, подальше от глаз Гао Цю. И все довольны.