Прежде чем Энди успел что-либо сделать, Генри согнул его руку в локте и, крепко держа его второй рукой за здоровое плечо, одним резким толчком вернул его сустав на место. Энди рванулся назад, ослепленный болью. Он не слышал собственный крик, но Генри зажал ему рот повязкой, которой недавно были завязаны его глаза. Она всё ещё болталась на шее Энди подобно кашне.
– Тише, – процедил он. – Ну ты и плакса…
Генри вдруг притих и настороженно посмотрел в сторону двери. Энди тяжело дышал в его руку, жар собственного дыхания обжигал глаза. Боль отступала. Он во все глаза смотрел на проходящих мимо сарая людей. Он видел их тени сквозь щели в досках. Они прошли мимо, в сторону дома, где был Дэйв. Сколько их было? Энди пытался сосчитать. Трое? Четверо?
– Надо убираться отсюда, – Генри убрал руку, не отрывая глаз от хлипкой дверцы. – Я не хочу болтаться тут среди оленей.
Глаза Энди привыкли к темноте. Теперь он видел, что рядом с тушей косули висит что-то, что сильно напоминало человеческий, женский, торс.
Энди всё ещё с подозрением поглядывал на Генри. Ещё недавно тот хотел его убить, а сейчас спасает из логова каких-то людоедов. Он не верил в такие резкие перемены. Ещё больше его пугало то, что Генри был опытным охотником. Энди видел, как тот ловко орудует ножом. Что остановило его от того, чтобы вспороть ему живот или горло, как той косуле, и оставить висеть на крюке? Что заставило его вместо горла перерезать верёвки?
– Если я вернусь в деревню без тебя, Лучия меня возненавидит, – словно прочитав его мысли, прошептал Генри. Он протянул ему что-то, напоминающее шило. – Поэтому не подведи меня и, пожалуйста, не подохни.
Энди убрал шило за пояс. Тот самый, что он смастерил несколько дней назад. Незамысловатый, с простой шлёвкой из двух колец, но надёжный. И способный удержать в специальной петле небольшой нож. К сожалению, его нож, скорей всего, либо остался в церкви, либо его забрали похитители. Теперь место на ремне займёт бесполезное шило.
Им не составило большого труда открыть дверь. Выбравшись на улицу из зловонного амбара, Энди с наслаждением втянул ночной воздух. Казалось, что даже мелкие камни, что впиваются в голые стопы, доставляют больше наслаждения, чем неудобства.
Была глубокая ночь. Темнота за пределами сарая казалась абсолютно чёрной там, где начинался лес. Она была густой, как кисель. Казалось, там просто ничего нет. Но лес таил в себе больше опасностей, чем когда-либо.