Я долго всматривался, но все-таки убедился, что увиденное реально. В брызгах жары, на фоне размазаного горизонта, стояло большое черное пятно. Я так разволновался своему открытию, что поспешил рассказать о машине напарнику. Быстро, чуть ли не на корточках, подлетел к стойке, воображая себя, наверное, героем фильма про шпионов. Заговорческим шепотом рассказал напарнику о машине.
– Пойди да спроси. Мне-то что? – Глеб даже не оторвался от партии в «Снайпера».
–Ну, мы же должны обслуживать, все такое, – промямлил я.
– Ну так иди! Отвали от меня уже! Сами подойдут.
Я пропустил слова Глеба мимо ушей: у него всегда были замашки командира.
Машина, черная, с тонированными стеклами, стояла слишком близко к входу, прямо напротив двери. Я испугался. Вспомнил все фильмы про бандитов и уже решил, что нас приехали грабить. Я представлял, как трое бандитов натягивали маски и заряжали оружие в салоне. Брать с нас, конечно, нечего, если им не нужны просроченные «сникерсы», перемороженное мороженое и вонючая незамерзайка синего цвета. Но я об этом как-то не подумал.
– Ну сходи, посмотри, кто там! – Я пихнул Глеба локтем, а сам спрятался за стойкой. Из машины выходить не спешили. Будто бы специально нагнетали обстановку.
– Долбанулся? – прошипел Глеб и потер бок.
– Ну сходи, пожалуйста!
– А че я сразу? Сам шо ли не можешь? – буркнул Глеб, почесывая щетинистый подбородок пальцем с обкусанными заусенцами.
– Ну ты ж старше! И выглядишь круче!
Глеб, на удивление, даже спорить не стал. Только зыркнул с превосходством, будто бы нехотя согласившись с неумелой лестью, запихнул телефон в карман шорт и неспеша направился к выходу. Я наблюдал за ним, затаив дыхание.
Он прошел мимо стеллажа с конфетами, обогнул холодильники и стойку с журналами и распахнул стеклянную дверь. Улица дышала жарой. Обстриженные волосы Глеба всколыхнулись от дуновения горячего ветра, пропахшего асфальтом и сеном. Мой напарник подошел к машине и костяшками пальцев постучал в окно. Скорее всего, он уже успел увидеть водителя. Жаль, что без очков я не мог похвастаться тем же. Окно медленно опускалось, а лицо Глеба следовало следом. Он наклонился, что-то сказал, учтиво кивнул и направился назад. Следом распахнулась дверь, из машины высунулась нога, а я уже юркнул под стойку. Отчего-то мне, юному воображале, было страшно. Хотя, что с меня взять: я был всего лишь подростком, соскучившимся по приключениям или вовсе их не знавшим. Или же я просто люблю оправдываться.