– Чего сказал?! – взвинтился Федька, но уже не так уверенно.
– Маркин! – раздался голос физрука у дверей.
– Потом поговорим! – деловито бросил Федька, выскакивая из раздевалки, но в его голосе явно чувствовалось облегчение. Родион растерянно заморгал, затравленно поводил вокруг глазками и бросился вслед за Маркиным. В раздевалке сразу же стало спокойнее.
Переодевшись, ребята поспешили на следующий урок. Это была литература. Артем ее всегда очень любил. Может, из-за преподавателя, высокой и красивой учительницы Анны Викторовны, а может, просто потому, что обожал читать. В Анну Викторовну была влюблена почти половина мальчишек в школе. Нет, Артем не был из их числа. Ему просто нравилось то, с каким воодушевлением и интересом она рассказывала о писателях и книгах. Наверное, он полюбил читать именно из-за нее. Точнее, благодаря ей.
Ребята зашли в класс. Артем и Влад сидели на последней парте первого ряда. Влад сам подсел к Артему в первый свой день прихода в новую школу. Не особо общительного Артема это немного удивило и показалось каким-то странным, даже больше того – ненормальным. Сам бы он точно сел на свободную заднюю парту, а не с кем-то, если бы пришел в незнакомый класс. Почему-то некоторым людям было очень легко заводить друзей, знакомиться и просто разговаривать с посторонними людьми на улице. Артем всегда считал этот навык чем-то вроде суперсилы. Как ни прискорбно, этой суперсилой сам Артем не обладал. До появления Влада он почти ни с кем не общался в классе. Разве что спросить, что задали, ручку попросить запасную… Зато у Артема было много друзей в шахматном клубе. Пожалуй, именно там он чувствовал себя человеком, язык таинственным образом развязывался и вновь обретал умение связно говорить с людьми. Словно там был совсем другой мир, или сам Артем становился другим человеком.
Артем положил на парту учебник по литературе, тетрадь и пенал. Влад свой учебник из рюкзака не вынул. Наверное, опять забыл. Иногда Артему тоже хотелось взять и забыть дома пару учебников, чтобы не таскать на себе эту тяжесть. Но все его существо этому сопротивлялось. Влад как-то сказал, что Артем слишком правильный, хотя это не так уж и плохо. Артем не считал себя слишком правильным, но переступить через себя все равно не мог. Внутри словно начинали скрипеть все душевные шестеренки, которые пытались крутануть в непривычном направлении, и Артем вновь все делал как обычно.