– Сереженька, воробышек мой маленький! Хочешь, расскажу стишок?
.Вы послушайте, друзья,
Из простой коробки Смастерил для воробья,
Домик на верёвке.(с)
Мальчик не заметил, как по щеке покатилась слезинка. Он уже давно не плакал. Даже когда его рисунок испортил Сашка Квасов, Сережа не проронил ни слезинки, хотя рисунок получился просто здорово!
Малыш всхлипнул, потом еще раз. Потом слезы потекли ручьем. Ему так захотелось уткнуться в мамино плечо, еще раз почувствовать ее тепло, запах чистоты. В детдоме тоже пахло чистотой, но это был совсем другой запах- запах хлорки, соды и еще чего-то едкого. Еще здесь стоял запах условно съедобного, ибо назвать просто съедобным этот тошнотворный дух представлялось сложным. А от мамы пахло чистым постельным бельем, лавандой и ромашкой. Дом же хранил букет разных ароматов: от какао, свежих булочек, и до земляничного мыла и уюта.
Сережа знал, что мамы больше нет, что она умерла. Но он не совсем представлял, как это? В своей жизни он видел только одну смерть: это когда в аквариуме умерла рыбка. Тогда нянька Никитична вытащила ее и выкинула в ведро. Но рыбка маленькая, да и глупенькая, а мама.... Нет: Сережка никак не соглашался с тем, что эти две смерти – одно и то же. Рыбка такая скользкая, просто мокрый кусочек чего-то непонятного. Она даже не издавала звуков, как это делают котята или собаки. Рыбка только плавала по аквариуму, молча открывая рот и глядя на всех большими глазами. А мама… это что-то теплое, родное. Мама- это запах трав, добрый голос, печальные, но любящие глаза. Мама- это личное, свое! Но мальчик понимал, что мамы больше нет, что ее уже нельзя потрогать, услышать ее ласковый голос, уловить этот приятный аромат…
Сережа проснулся от того, что его нога застряла где-то в пододеяльнике. Малыш попытался ее высвободить, но послышался еле уловимый треск разрываемой ткани. В полупрозрачном от старости пододеяльнике образовалась большущая дыра. Сережка думал, что Никитична не заметит, но тщетно. Нянька сразу обнаружила разрыв.
–– Ах, ты, маленькая дрянь! Ты зачем испортил пододеяльник! Государство вас кормит, поит, одевает, а вы, неблагодарные твари! Не цените того, что оно для вас делает! А вас, ублюдков, надо было еще при рождении топить, как маленьких котят в ведре!
Сережа заплакал, но не от того, что Никитична ударила его и отругала. Ему было жалко тех маленьких котят, которых топили в ведре. Ведь если котята были маленькими, то они беззащитны, так же беззащитны, как и он, Сережа, как Света и другие ребятишки.