На прощание пастор перекрестил Джеймса и дал рекомендательное письмо знакомому пастору в Новом Орлеане.
– Джеймс, ты едешь в большой незнакомый город, – сказал пастор, – первым делом отправляйся к пастору Нилу, поживешь у него, он устроит тебя своим подмастерьем, научишься делу. Не забывай усердно молиться и приезжай к нам время от времени, мы будем тебя ждать и ухаживать за могилкой твоей сестры.
– Спасибо, пастор Том. Я обязательно буду приезжать, – ответил Джеймс и пошел к единственному родному, что он оставлял здесь, возможно, на долгие годы.
Он присел у того самого дерева, облокотившись спиной на его могучий ствол, опустил голову между согнутых колен и с болью в сердце вздохнул.
– Прости меня, сестренка, не уберёг я тебя, ты была смыслом моей жизни, а теперь я не знаю для чего живу. Я уезжаю в Новый Орлеан. Помнишь, ты очень хотела туда поехать полюбоваться на красивых женщин, гуляющих по набережной, искупаться в океане, посмотреть фокусников на бульваре, поесть мороженого в кафе. Но еду туда я один, без тебя, моя малышка. Но ты всегда в моих мыслях и в сердце.
Тяжело поднявшись, юный одинокий Джеймс побрел в сторону железнодорожной станции на поезд, который увезет его прочь от прежней жизни в ту новую, которую он даже представить себе не мог.
Первые впечатления
Джеймс первый раз ехал на поезде, раньше он видел эти железные махины, выпускающие клубы пара, только когда они пролетали с грохотом мимо их фермы. Плавно раскачиваясь, вагон убаюкивал пассажиров, и только Джеймс был погружен в свои мысли.
Он был еще совсем юн, вся жизнь впереди, большой город, новые люди, впечатления, первая любовь, развлечения, которых нет на ферме, в дальнейшем семья, дети.
Но не об этом думал Джеймс. Он хотел побыстрее пробежать полгорода от станции к церкви пастора Нила, изучить ремесло, тихонько работать где-нибудь на окраине города и приезжать наведывать Лею в свой старый городок.
Гудок поезда, известивший о прибытии на станцию Нового Орлеана, разбудил пассажиров, и вагон наполнился шумом голосов, стуком снимаемых с полок чемоданов, корзин и коробок, лаем крохотной собачонки и радостными криками детей.
Джеймс вышел из вагона последним, остановившись на верхней ступеньке, он осмотрел перрон. В разных направлениях сновали носильщики с полными тележками чемоданов и саквояжей, выкрикивая что-то нечленораздельное, от чего толпа расступалась. Женщины разных возрастов, кокетливо придерживая шляпки, лавировали между групп курящих работников станции, грудами чемоданов и монолитными скамейками, чтобы поскорее пробраться к выходу с вокзала. Встречающие своих вторых половинок мужчины с цветами в руках выкрикивали имена жен и бросались их обнимать и кружить после разлуки.