Правда, через 4 дня после кунерсдорфского разгрома Фридрих с огромным изумлением и невероятным облегчением узнал, что русские и австрийцы не используют своей победы для нанесения завершающего удара и, вместо того, чтобы идти на Берлин, уходят в совершенно другом направлении. Воодушевлённый этим «репримандом неожиданным», прусский король пишет своему брату Генриху Прусскому, что случилось «чудо Бранденбургского дома» (под Бранденбургским домом подразумевалась прусская королевская династия – бывшие курфюрсты Бранденбурга.): враг, перейдя Одер, не решился на вторую битву, чтобы закончить войну, а ушел в сторону.
Так или иначе, но победы при Кунерсдорфе было не достаточно, чтобы русско-австрийская коалиция достигла окончательной победы. Отсутствие последовательности в действиях союзников, а также противоречившие один другому приказы, поступавшие из Вены и Санкт-Петербурга, фактически свели все достижения Салтыкова и Лаудона на нет. Австрийские военачальники неохотно шли на контакты с русской армией, опасаясь, что России может достаться вся слава после победы в войне. На Берлин союзники, как известно, не пошли, добить врага тоже не решились.
Во время боевых действий в районе Померании вся тяжесть боёв фактически лежала на плечах солдат Салтыкова, так как маршал Даун во время каждой из атак всячески уклонялся от необходимости координирования действий с русскими. Вскоре Салтыков поссорился с австрийским фельдмаршалом Дауном, который гнал вперед Салтыкова, а свои войска щадил, выделяя тому лишь 10-тысячный корпус Лаудона и 12-тысяч генерала Гаддика. Салтыков, заявил, что «если граф Даун не станет действовать наступательно, то российская армия непременно пойдет обратно в Познань» и, не мудрствуя лукаво, отвел свои войска на переформирование. Воевать в Силезии за интересы австрийцев он не собирался, боясь слишком далеко оторваться от своих продуктовых баз в Восточной Пруссии и Польше, более того, утратить их.
…Кстати сказать, Фридрих явно ошибался, когда говорил, что последствия Кунерсдорфа будут хуже, чем само поражение: он ставил себя на место врагов, а это оправдано только в том случае, если имеешь дело с равными. Салтыков же при всей своей смелости относился к тем полководцам, которым Ее Величество Капризная Госпожа Удача лишь изредка дарит славные победы, плодами которых они не успевают либо не умеют воспользоваться: «Не по Сеньке – шапка?». За кампанию 1759 г. Салтыков положил на полях Восточной Пруссии 18 тыс. русских мужиков (в том числе, убитыми и раненными 480 старших офицеров!), но войны так и не выиграл, да наверно в силу сложившихся обстоятельств и не мог…