Но Вэйгард развернулся и зашагал прочь. Он сдержался.
Тот шрам, ту дыру, которую он оставил мне «на память», я заметила не сразу. Потому что, глядя ему в след, я очень хотела бежать, волочиться следом, умолять. Меня выскоблили тогда, выскребли, и ничего своего не осталось – он все забрал с собой. Сильную личность тогда заменила беспомощная девчонка, которая не понимала, ни того, как жить без него. Ни того, как жить с ним.
Дальше были слезы и чувство потери. Пепел от рун на земле.
И не свершившаяся истинная связь.
Лицо Алана после того, как он выслушал этот рассказ, стало напоминать маску.
– Ты не пойдешь к нему. Нет.
– Я пойду.
– Нет, Анна… Он тебя раздавит.
– Быть может. Но тебя он не примет вообще – без вариантов.
– К черту Дору…
– Это не ты, ты просто расстроен. Тебе на неё не плевать.
– Я расстроен? Я расстроен! Я зол! И мне не плевать на тебя тоже.
– Все равно раньше или позже судьба столкнет меня с ним, разве ты не понимаешь? Она не разводит людей из пары далеко.
Ал молчал. Почему-то в этот момент беспомощным стал он, каким-то поверженным. Бесился, наверное, что я не рассказала ему раньше, понял, что помочь он и не смог бы, даже если бы хотел в сотни раз сильнее. Разрыв на душе от Главного деймона – это не шутка. Шрам был маленьким, спасибо за это – просто меткой-напоминанием. Но мне оставили жизнь. Меня не обратили в месиво, не смешали кишки с кровью, меня пощадили.
– Он… что-то попросит за это, ты понимаешь?
Сейчас больше, чем раньше Алан напоминал мне брата.
– Я не буду платить, если цена будет неподъемной.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Долгое молчание.
– Сможешь ему отказать?
– Я ему уже отказывала.
Напарник тяжело и печально качал головой.
– Не нравится мне эта затея.
Мне она нравилась еще меньше, но Дора, пока мы спорили, теряла жизнь.
– Я пойду. Выпей… за мой успех.
– За «упокой», ага, – выругался Ал. И после бурчал неразборчиво. Он выпьет за успех, я знала. Сама же направилась к двери, к машине.
(Nightilfe- AllIKnow)
Сильной быть легко – так мне всегда казалось. Я могла бы быть полководцем, вести за собой армии, мотивировать людей, находить верные слова, зажигать потухшие сердца.
Но сейчас я трусила. Сидела за рулем собственной машины, ощущала на лице ветерок, вдыхала запахи укрывшегося чернильной синевой города – практически стемнело. Город пах так многогранно – прогретым асфальтом, лужами, тертыми шинами, зеленым светом фонарей, шлейфом чужих духов. Подошвами пешеходов, далеким запахом молотого кофе, ветвями вязов. Я могла бы сидеть так вечно, просто вдыхать, вдыхать, лишь бы не думать о том, куда мне предстояло выдвинуться.