Меня поражали в его присутствии собственные реакции – хотелось либо сесть на пол, как собачке, чтобы взгляд в пол. Либо бежать, спасаться, не разбирая дороги. Хотелось спечься в единый комок, лишь бы не стало больно, хотя видимой опасности не существовало. И все же я скорее предпочла бы ввязаться в рисковый поход, в котором ждали ловушки, отравленные стрелы и ямы, нежели стоять сейчас здесь.
Его аура спокойная, изучающая, почти равнодушная. А я понимала, что рядом с ним ты делаешься голым, лишенным регалий, внутренних резервов, условных заслуг, ты становишься никем. Обнаженным, без щитов, крайне уязвимым. Одно его слово – и тебе отсечет, как металлическим диском, руку, после вторую, ноги по колено. В его присутствии было страшно. И это притом, что Райдо на вид был обычным мужчиной, правда, достаточно высоким, отлично, я бы даже сказала сексуально сложенным, – широкий разворот плеч, мускулы под рубахой, сильные ноги. Красивая челюсть, правильный нос, губы, которые девчонкам снятся в мечтах по ночам.
И к нему, что хуже всего, тянуло – сбывался мой самый страшный сценарий. Бесконечно сильно хотелось подойти, опустить глаза, дать понять, что ты готов извиняться вечно, лишь бы он подарил тебе хоть один снисходительный кивок. И ты немо заорал бы от внутреннего облегчения, от горечи того, что слишком много пространства разъединяло вас раньше. А дальше готовность подписаться на всё, лишь бы он не изгонял из своего круга…
Вот это и было дозой, которая могла убить.
Дэйм молчал, смотрел прямо, и во взгляде его мне ощущались печаль и высокомерие. Так смотрят, когда хотят сказать: «Поздно. Для тебя в любом случае всё поздно». А я, как со змеёй, боролась с внутренним чувством – он все еще любит меня. Где-то, как-то, очень глубоко. Все потому, что раз за разом проигрывала бой с чувствами сама. Влюбленный человек никогда не верит, что это чувство может быть односторонним… Но ведь может. И поддаваться иллюзиям нельзя.
– Здравствуй.
Я не знала, что сказать. Мы находились в просторном кабинете, напоминающим больше пространство, в котором могло сформироваться всё, что угодно. Все так же темно, но света хватает, чтобы различать важное. Предметы, стены, однако, терялись, не угадывались даже по очертаниями. Хотя рядом с Райдо они были не нужны, рядом с ним не было нужно ничего, кроме него самого. Вероятно, позади него было окно – дальняя стена чуть светлее.