"Мам, а правда, что мы теперь будем жить у моря?" – спросила Катя, когда они вернулись в свой коттедж. Утром пришло известие – им выделили старый домик в Шепси.
"Правда, котёнок. И папа приедет весной," – мать обняла дочь. Масяня прыгнула к ним на кровать, свернулась клубочком и замурчала.
"Мам, а давай запишем план?" – Катя достала блокнот:
"1. Дождаться папу
2. Покрасить домик в жёлтый цвет
3. Посадить розы
4. Сделать Масяне домик на дереве
5. Научиться плавать
6. Быть счастливыми"
Последний пункт Катя подчеркнула дважды.
Той ночью им впервые за долгое время не снились взрывы. Снился жёлтый домик у моря, розовый сад и папа, возвращающийся домой по длинной дороге вдоль берега. А Масяня спала между ними, мурча свою кошачью колыбельную о том, что всё будет хорошо.
Двадцать один день пролетел как один миг. За это время нашлась и работа – онлайн-школа искусств, и мебель для их дома. В последний вечер в Лоо они сидели на берегу моря: Надежда, Катя и Масяня в новой переноске. Завтра их ждал двухэтажный поезд и путешествие в новую жизнь.
"Мама, а правда, что у кошек девять жизней?" – спросила Катя, почёсывая Масяню за ухом.
"Правда. И у людей тоже. Просто иногда нужно начать новую жизнь, чтобы стать счастливее," – ответила Надежда, глядя на закат.
Масяня мурчала в такт стуку волн, словно напевая колыбельную, а в кармане куртки завибрировал телефон: "Я буду в марте ко дню рождения дочери."
Их новый дом ждал их – всех четверых. А старый остался в памяти, как фотография на уцелевшей стене: светлым напоминанием о прошлом и обещанием лучшего будущего.
Ярко светила полная луна, волны шептались с прибрежными камнями, и в этот момент казалось, что самое страшное позади. Впереди было только море, весна и надежда.
Шепси встречал их нежным мартовским теплом. Они впервые увидели прибрежный поселок вечером на закате. Солнце медленно опускалось в бескрайнее море, окрашивая горизонт в нежно-розовые и золотистые тона. Море играло бирюзовыми и изумрудными оттенками, будто откликаясь на настроение Надежды и Катюши. Старый домик с трещинками по фасаду и облупленными ставнями казался последним убежищем после долгих месяцев бомбежек.
– Смотри, мамочка! – Катюша указала на крохотный абрикосовый саженец около забора. – Он уже зазеленел!
Надежда провела рукой по шершавому стволу. Хрупкое деревце, как и они сами, выживало вопреки всему. Масяня терлась о её ноги, мурлыча что-то своё.