– Конечно, – Альберто понимающе кивнул. – У меня есть интересные фотографии с той яхты. Думаю, дон Барбаро будет более сговорчивым, когда увидит, как развлекалась его целомудренная дочь – коварно улыбнулся.
– Именно, – Массимо налил еще виски. – Пусть не забывают, кто здесь главный. А что касается развлечений Чезаре – он затянулся сигарой. – Мой сын, может делать все, что захочет. В конце концов, – его глаза опасно блеснули, – это наш город. И если какая-то модель думает, что может играть с Карминати, то я ей не завидую.
– Я слышал, она довольно популярна и очень красива, особенно глаза, необычайного цвета – сказал Альберто
– Была популярна, – поправил его Массимо. – Знаешь, как быстро меняется мода? Сегодня ты на обложке Vogue, а завтра, – он сделал выразительную паузу. – Завтра никто даже не вспомнит твоего имени.
– Чезаре, мне напоминает тебя в молодости, такой же вспыльчивый и горячий – хмыкнул Сальваторе.
– Это да – кивнул – Пусть пока веселится, – Массимо пожал плечами. – Может, хоть это встряхнет его перед свадьбой. А эта девка… – он усмехнулся, – либо поймет правила игры, либо исчезнет. Как и многие до неё.
Такси медленно двигалось по улице Аурелия – старой дороге, соединяющей Рим с побережьем. Кьяра рассеянно смотрела на проплывающие за окном виды: старинные дома из песчаника с выцветшими зелеными ставнями, балконы, увитые глицинией, и крошечные площади с фонтанами, где местные жители спасались от полуденной жары.
Машина свернула на Корсо Чентичелле – главную улицу старого города. Здесь, за элегантными фасадами, с потемневшими от времени колоннами, скрывалась бурная портовая жизнь. Бугенвиллии, каскадами пурпурных цветов, спускались по старинным фасадам, а в тени платанов, прятались маленькие кафе с полосатыми маркизами.
На площади Гарибальди, время словно остановилось: скамейки под раскидистыми магнолиями, старый фонтан с бронзовыми дельфинами, вид на гавань, где среди современных яхт, все еще покачивались старые, рыбацкие лодки.
Такси повернуло на улицу Ченчелле, поднимаясь по склону холма. Здесь, вдали от портовой суеты, располагались старинные виллы богатых семей – белокаменные особняки, утопающие в садах, где олеандры, соседствовали с лимонными деревьями, а розарии, спускались террасами к морю.